14 декабря Президент Азербайджанской Республики Ильхам Алиев в Брюсселе дал интервью испанской газете El Pais.

Корреспондент: Прежде всего, благодарим Вас за то, что приняли нас, посетили Брюссель. Мы признательны Вам за то, что приняли нас в такой особый момент и создали нам возможность для этого интервью. Очень интересный момент с точки зрения геополитической ситуации в глобальном масштабе, и в небольшом масштабе с точки зрения Европейского Союза и его соседей — в локальном. Благодарим Вас за это.

Вначале хочу спросить у Вас о нынешней ситуации с Арменией. Какова обстановка в настоящее время? Нам известно о смертельных столкновениях на границе менее, чем месяц назад. Конечно, обе стороны перекладывают ответственность друг на друга. Хотелось бы знать, что произошло во время последних событий и какова нынешняя ситуация?

Президент Ильхам Алиев: После окончания войны прошло больше года, и ситуация в целом относительно стабильная. Если мы говорим о территории в Карабахе, за которую несут ответственность российские миротворческие силы, то ситуация более стабильная, чем обстановка на армяно-азербайджанской границе. Причина в том, что Армения, к сожалению, не оставляет попыток взять реванш. Поражение во Второй Карабахской войне было очень болезненным для них. Это поражение, можно сказать, развеяло в пух и прах продолжавшуюся тридцать лет их военную пропаганду и идеологическую основу о “непобедимой армии”, “силе”, “смелости солдат и командиров”. Во время 44-дневной войны армянская армия была полностью уничтожена, и они вынуждены были 10 ноября прошлого года подписать акт о капитуляции, согласились возвратить территории, которые мы не вернули в 44-дневной войне. Поэтому в армянском обществе, ее политическом спектре видны признаки реваншизма. Понимая, что на территории, где несут службу российские миротворцы, возможности для этого нет, они пытаются совершать военные провокации на государственной границе.

Еще один вопрос заключается в том, что государственная граница между Азербайджаном и Арменией не определена. Причиной было то, что сразу после восстановления независимости обеих стран произошла оккупация этой части Азербайджана. Поэтому ни физически, ни политически провести демаркацию и делимитацию границы было невозможно. Таким образом, когда в ноябре прошлого года закончилась Вторая Карабахская война, климатические условия на данной территории были иными, чем на других территориях. Это была высокогорная и заснеженная территория. В мае нынешнего года снег начал таять. Как только это произошло, Азербайджанская армия начала продвигаться к государственной границе и заняла позицию на государственной границе в соответствии с нашим пониманием того, где проходит эта граница. То есть, дело было именно так. К сожалению, Армения стала утверждать, что Азербайджан без всяких причин вторгся на территорию Армении. Таким образом, мы находимся на территории, которую считаем своей. Сразу после окончания Карабахской войны мы предложили Армении начать работу над демаркацией границ, создать совместную рабочую группу по делимитации и решить все споры, возникающие на территории, за столом переговоров. За год с лишним после окончания войны с армянской стороны было предпринято несколько попыток совершения военных провокаций на государственной границе. Все они были неудачными. В результате этих усилий они утратили свои военные позиции, а Азербайджан упрочил свои позиции на государственной границе. Аналогичный случай произошел в прошлом месяце. В то время они намеренно совершили провокацию против Азербайджанской армии, и это продолжалось несколько дней. В первые дни огонь не открывался, потому что азербайджанские солдаты объяснили им, что эта территория им не принадлежит, что им необходимо уйти, и они ушли. Однако они начали артиллерийские атаки против нас. Несколько человек у нас погибли и получили ранения. В настоящее время ситуация стабильная. Сами мы ничего не планировали, иначе не остановились бы. Столкновение, произошедшее 16 ноября, продолжалось менее дня. Началось утром и закончилось в 6-7 часов вечера. То есть, если бы мы спланировали это, то не остановились бы, потому что у Армении нет военных способностей, чтобы остановить нас где бы то ни было. У нас таких планов не было, поэтому мы остановились.

Мы хотим мира, достаточно войны. Мы хотим стабильности, прогнозируемости, хотим, чтобы не было риска каких-либо реваншистских попыток со стороны Армении. Поэтому мы будем внимательно отслеживать все их маневры, перегруппировки и все попытки создать военный потенциал, который может представлять угрозу для нас. Если увидим, что такое происходит, то немедленно устраним угрозу, и они это знают. Знают и международные игроки. Если увидим позитивную динамику, то, конечно же, воспользуемся этим и внесем свой вклад в укрепление мира.

-Господин Президент, как по-Вашему, когда можно говорить с Арменией не просто о прекращении огня, а о реальном мирном соглашении?

-Этот вопрос, наверное, следует адресовать Армении. Я неоднократно публично заявлял, что Азербайджан готов начать мирные переговоры с Арменией и работу над мирным соглашением. До сих пор никакого ответа от руководства Армении не последовало. На протяжении более шести месяцев я неоднократно выступал с такими заявлениями. Это показывает, что они не хотят мира, потому что в случае подписания мирного соглашения одним из его основных положений будет взаимное признание территориальной целостности обеих стран, а Армения не хочет признавать территориальную целостность Азербайджана. Весь мир признает территориальную целостность Азербайджана и считает Карабах его неотъемлемой частью. Армения не говорит, признает она территориальную целостность или не признает. До Второй Карабахской войны они говорили, — их премьер-министр публично заявил, — что “Карабах – это Армения, и точка”. Это заявление по существу подорвало переговорный процесс и стало одним из элементов испытанного ими в прошлом году горького поражения. Но сегодня у Армения словно нет никакой позиции по данному вопросу. Мы предельно открыто говорим, что хотим немедленно начать переговоры по всеобъемлющему мирному соглашению с Арменией. Как вы сказали, это будет соглашение не о прекращении огня, а полноценное мирное соглашение. Однако надеюсь, что европейским партнерам, наверное, удастся убедить Армению в бесперспективности такой позиции. Считаю, что без мирного соглашения с Азербайджаном они вновь могут пострадать в будущем.

-В настоящее время Вы вновь хотите открыть границы? Конечно, этот вопрос связан с предыдущим. Готовы ли Вы открыть границы для нормализации отношений с Арменией, и каковы условия для этого?

-Да, мы хотим открыть границы. До сих пор несколько раз состоялись переговоры в рамках трехсторонней рабочей группы, возглавляемой заместителями премьер-министров Азербайджана, Армении и России. Основная цель и задача данной рабочей группы — открытие коммуникаций. Несколько раундов переговоров были относительно успешными. В настоящее время между Азербайджаном и Арменией есть полная договоренность, связанная с открытием железнодорожного сообщения, и мы приступили к строительству разобранной железнодорожной линии на освобожденных территориях в направлении границы с Арменией. В то же время в предыдущие месяцы Армения возражала против открытия автомобильной дороги, однако сейчас нам удалось убедить их в неизбежности этого, и они согласились. Таким образом, согласие есть. В настоящее время мы обсуждаем правовой режим данных коридоров, Зангезурского коридора, следующего из Азербайджана в Армению, а оттуда – в Нахчыванскую Автономную Республику Азербайджанской Республики. Здесь у нас есть определенные вопросы, которые все еще остаются открытыми. Однако считаю, что обе страны принимают тот факт, что это должно произойти, и, кстати, на трехсторонней встрече, проведенной в прошлом месяце в Сочи по инициативе Президента Путина, мы приняли декларацию, в которой открыто говорится о разблокировке коммуникаций. Так что это произойдет. Кстати, уже активизировалось воздушное пространство. Сейчас самолеты “Азербайджанских авиалиний», совершающие рейсы из Баку в Нахчыван, стали пролетать через воздушное пространство Армении.

— В заявлении Европейского Союза после объявления в Брюсселе о проведении встречи с премьер-министром Армении говорилось о намерении найти пути устранения напряженности во имя благополучного и стабильного Южного Кавказа. Конечно, я подумал об этой железной и автомобильной дорогах, проходящих через территорию Армении. Но что мы можем ждать от встречи в Брюсселе?

-Трудно сказать, потому что мы должны увидеть итоги сегодняшней встречи. Однако мы очень высоко оцениваем деятельность Европейской комиссии и лично президента Совета Европейского Союза господина Шарля Мишеля. Он вносит большой вклад в создание основы для нормализации отношений между Азербайджаном и Арменией. Визит президента Мишеля в регион нынешним летом был очень плодотворным. Кстати, его инициатива, связанная с налаживанием прямых контактов между министрами обороны двух стран, также работает. Таким образом, сегодня этот коммуникационный канал уже эффективен. Это наглядно показывает желание и готовность Европейской комиссии создать условия для стабильной обстановки на Южном Кавказе, а в дальнейшем – трехсторонний формат взаимосвязей между тремя странами Южного Кавказа. Позиция Азербайджана предельно открыта и ясна. Мы хотим мира, а не войны. Мы выиграли войну, мы – победители, и эта реальность должна быть учтена. Нагорно-карабахский конфликт урегулирован. Возврата к каким бы то ни было дискуссиям, связанным с пресловутым статусом Нагорного Карабаха или чем-то подобным, нет. Мы сами решили это силовым путем и политическими средствами. Спустя 27 лет после принятия резолюций Совета Безопасности ООН мы в одностороннем порядке реализовали их, и это – новая реальность, которая должна быть учтена в первую очередь Арменией. Потому что, как мы видим из развития поствоенной ситуации, основные международные игроки уже приняли новую реальность и стараются построить будущее, опираясь на эту новую реальность. Армения должна отказаться от любых враждебных действий против Азербайджана, от территориальных претензий к Азербайджану, потому что, я неоднократно говорил, у нас больше исторических причин иметь территориальные претензии к Армении. Они должны работать над мирным соглашением и придерживаться нормального поведения в XXI веке. Мы в любом случае являемся соседями, и никто из нас не переселится на другую планету. Поэтому для нормализации отношений, включая контакты между народами, мы должны постепенно, шаг за шагом, готовя основу, научиться жить рядом. Мы открыто говорили о том, что готовы к этому. Однако никакого позитивного сигнала со стороны Армении не получили. Мне кажется, что внутренняя ситуация в Армении и, как я уже отметил, разочарование и, мягко говоря, недовольство после поражения в войне, непомерные ожидания, нереальная оценка военного и политического потенциалов нанесли их обществу своего рода психологическую травму. Поэтому важно, чтобы правительство Армении не поддерживало общественное мнение, основанное на привитии ненависти к азербайджанцам, и шло впереди в процессе нормализации. Должно быть сформировано общественное мнение. Единственный путь для развития Армении – нормализовать связи с Азербайджаном, нормализовать связи с Турцией, предпринять важные шаги для того, чтобы убедить людей быть соседями, не соседями-врагами, а нормальными соседями, и отказаться от территориальных претензий. Думаю, что если эта формула будет принята правительством и политической элитой Армении, то у нас есть шанс для продвижения. Что касается нас, то наша позиция очевидна. Я неоднократно говорил об этом, хочу еще раз сказать: мы хотим мира для Южного Кавказа, хотим стабильности, безопасности и процветающего будущего.

-Как по-Вашему, чем контакты с руководством Европейского Союза здесь, в Брюсселе, отличаются от последней встречи в Сочи? Хочу сказать, что, как видно, под руководством господина Путина уже проделана большая работа. Что Вы можете сказать об отличии контактов в Брюсселе?

-Откровенно говоря, я не вижу никакой разницы. Потому что вижу искреннее желание России и Европейского Союза оказать содействие нормализации отношений между двумя странами. Иначе они не стали бы тратить на нас время в этих переговорах и занимать наше время. Россия и Европейский Союз являются одними из основных международных игроков. У них много дел, очень широкая повестка. Если они не один раз, а регулярно тратят время и прилагают усилия для встречи с лидерами Азербайджана и Армении для обсуждения данного вопроса, то это значит, что у них искреннее желание помочь, и мы ценим это. Мы не видим здесь какой-либо конкуренции, хотя некоторые могут подумать, что это своего рода конкуренция, это абсолютно не так. Что касается нас, то мы видим, что эти усилия дополняют друг друга и могут поддержать мирный процесс. Мне также известно, что между Президентом Путиным и Президентом Мишелем были контакты, они обсудили многие вопросы, включая отношения между Азербайджаном и Арменией. Считаю, что эти усилия международной общественности, институтов, стран, заинтересованных в долгосрочном мире, могут дать очень позитивный результат, потому что после многолетней оккупации и вражды международные игроки должны продемонстрировать однозначную поддержку процесса. Если Армения согласится сотрудничать с нами в подготовке мирного соглашения, то, безусловно, для формирования глав, основных принципов и поиска решения нам понадобятся международный опыт, международные партнеры. Таким образом, мои ожидания связаны с этим. Безусловно, все будет зависеть от того, как пройдет сегодняшняя трехсторонняя встреча. Однако наша позиция ясна. Мы прибыли сюда для усиления позитивной динамики.

— В последней декларации Международного суда содержится просьба к Вашему правительству – читаю, как есть, — принять меры для предотвращения подстрекательства и пропаганды ненависти и розни, направленных на армянское национальное или этническое происхождение, защиты всех лиц, взятых в плен и задержанных в связи с конфликтом 2020 года, от насилия, нанесения телесных увечий, обеспечения их безопасности и равенства перед законом. Хотелось бы спросить у Вас, какие шаги предприняты в этом направлении в связи с данной ситуацией?

-В первую очередь хотел бы сказать, что Международный суд объявил предварительное заключение в том числе в связи с нашей работой в отношении Армении. Я сказал бы, что на сегодняшний день решение, принятое данной структурой, сбалансировано. Если вы прочитаете рекомендацию, данную Армении, то, наверное, увидите более точные и настойчивые выражения. Что касается нас, то цель государственной политики в Азербайджане — нормализация отношений. Так что это наша позиция, и я открыто заявляю об этом.

Что касается общественного мнения, то следует понять, что Армения на протяжении почти 30 лет чинила на оккупированных территориях геноцид против азербайджанского культурного наследия. Наши города и села разрушены до основания. Тысячи людей, включая журналистов из различных уголков Европы и мира, своими глазами видели то, что они сделали с нашими историческими памятниками, городами и селами. Агдама нет, Физули нет, они полностью разрушены, и все это – намеренное разрушение всех зданий и уничтожение наших религиозных памятников — было совершено не во время Первой Карабахской войны, а в период оккупации. 65 из 67 мечетей полностью разрушены. В оставшихся 2 мечетях они держали свиней и коров для оскорбления чувств азербайджанцев. Поэтому, естественно, многие люди в Азербайджане, в особенности, те, кто потерял родных, свои территории, питают негативные чувства к Армении. Это естественно. Было бы ошибкой, если бы я сказал «нет, война закончилась, давайте теперь станем друзьями». Это потребует времени. Однако вопрос в государственной политике. Я уже неоднократно говорил, что, несмотря на все эти трагические события в нашей истории, разрушения, Ходжалинский геноцид, мы должны перевернуть страницу. Если мы хотим смотреть в будущее, создать стабильную ситуацию, полностью минимизировать риск новой войны, то должны перевернуть страницу. Вот наша политика.

Что касается задержанных лиц, то после окончания Второй Карабахской войны Азербайджан раньше Армении освободил всех военнопленных. Международные наблюдатели могут подтвердить это. Задержанные в настоящее время лица не могут считаться военнопленными, потому что большинство из них в конце ноября, можно сказать, спустя 20 дней после окончания войны, были засланы на освобожденные от оккупации территории для совершения террористических актов. Они совершили эти террористические акты, в результате погибли несколько военнослужащих и гражданских лиц. Поэтому они были задержаны и привлечены к ответственности. Некоторые из них были освобождены по гуманитарным соображениям. До сих пор мы освободили более 100 задержанных лиц. А те, кто совершил преступление, были осуждены. Таким образом, эти люди не могут считаться военнопленными ни по какой международной конвенции. Другой вопрос в том, что некоторые из задержанных лиц после возвращения нами – 10 из них мы вернули 10 дней назад — были арестованы в Армении. Это – серьезный сигнал для нас, этих людей, их родственников. Мы вернули их Армении, а они арестовали. Возможно, их подвергнут пыткам. У них достаточно жесткий опыт, так как то, что говорят наши пленные о чудовищных временах, проведенных в армянской тюрьме, свидетельствует о том, что эти люди будут подвергнуты страшным пыткам. Так что если мы вернем больше людей, они будут арестованы. Это – реальный факт, который можно подтвердить.

-Разрешите задать еще один вопрос, связанный с военнопленными, потому что не только Армения, но и международные организации прямо утверждают, что есть десятки задержанных, их настоящее число никому не известно. Недавно военнопленные были возвращены в обмен на предоставление карт минных полей на ваших территориях. Хотелось бы знать, есть ли список этих людей и готовы ли Вы поделиться данным списком? Вы утверждаете, что они – террористы, другая сторона утверждает, что они – военнопленные. Можем ли мы получить список, где указаны имена и количество?

-Здесь нет никакой тайны. Список известен, о нем знают также международные организации и армяне. К примеру, в середине ноября при совершении военной провокации были задержаны более 30 армянских военнослужащих. Один из них был ранен, и наши врачи позаботились о нем, он был прооперирован, и после выздоровления мы вернули его. Это правда и вопрос, нашедший подтверждение. Возвращены также еще 10 человек, входивших в данную группу, многие из них находятся под арестом в Армении. Таким образом, в результате ноябрьской военной провокации Армении были взяты в плен примерно 30, а с ноября прошлого года — около 40 армянских военнослужащих, и мы не скрываем эти цифры. Армянской стороне представлен список с именами, фамилиями и датами рождения пленных. То есть им известно об этом, известно и международным организациям, мы не скрываем этого, потому что никакой тайны здесь нет. В то же время решения судов открыты для общественности, и каждому известно число пленных. Однако, повторяю, это – вопрос правосудия. Лица, не совершавшие преступлений, не убивавшие азербайджанцев, возвращены. Как я уже отметил, таких лиц более 100. По имеющимся у меня данным, те, кто совершил мелкие преступления, получили легкие наказания. Но те, кто причастен к убийству азербайджанцев, должны ответить перед судом. Так происходит в любой стране. Еще раз говорю, эти лица были задержаны через 20 дней после окончания Второй Карабахской войны. Они были засланы на освобожденные территории 26 ноября и задержаны в начале декабря прошлого года. Очередная же группа, как уже отметил, была задержана в ноябре нынешнего года. Картина здесь абсолютно прозрачная.

-Есть ли вероятность того, что данные лица будут возвращены армянской стороне на основании соглашения о признании их в качестве военнопленных и прекращении военных операций?

-Как я уже сказал, 10 человек из них были возвращены десять дней назад. Процесс продолжается на гуманитарных основах. Мы никогда не говорили «нет», но процесс должен строиться в рамках азербайджанского законодательства, на основе справедливости и гуманизма. Есть единство данных факторов, процесс идет, мы не исключаем, что он будет продолжаться. Я не могу сказать, что и когда здесь произойдет, но процесс будет идти.

-Хочу коснуться вопроса природного газа. Как Вам известно, в последнее время запасы газа в Европейском Союзе уменьшаются, а цены на него растут. В отношениях с Россией, являющейся для нас основным поставщиком газа – на ее долю приходится 40 процентов нашего импорта, – есть напряженность. Отношения переживают свой худший период. Экономика Азербайджана основана на экспорте нефти и газа, а экспортными рынками являются ЕС и Запад. Как бы Вы проанализировали нынешнюю ситуацию, как ЕС и регион в целом могут справиться с нынешним кризисом?

-Прежде всего, хочу сказать, что мы активно работаем над диверсификацией нашей экономики, сокращением зависимости от нефтегазовой отрасли. Если вы посмотрите на структуру нашего валового внутреннего продукта, то фактор нефти и газа ниже 50 процентов. Что же касается экспорта, то, конечно, это – наш основной экспорт. А что касается природного газа, то данный экспорт увеличивается. Причина нынешнего, как говорится, кризиса, связанного с ценами на газ, мне неизвестна, да и, откровенно говоря, это меня не интересует. Мы же, в свою очередь, выполняли домашнее задание, привлекали в нефтяной и газовый сектор миллиардные инвестиции и работали над одним из важнейших инфраструктурных проектов XXI века – Южным газовым коридором. Этот проект был завершен в последний день прошлого года. Четвертый сегмент проекта – Трансадриатический газопровод — был сдан в эксплуатацию 31 декабря 2020 года, и с того времени начался наш экспорт в Европу. До этого нашими экспортными рынками являлись в основном Турция и Грузия. Таким образом, крупнейший потребитель, начавший получать наш газ, — это Италия, а после нее Греция и Болгария. Здесь есть потенциал для расширения географии. В нынешнем году мы экспортировали в Европейский Союз более 7 миллиардов кубометров природного газа. В следующем году планируем экспортировать 9 миллиардов, а в 2023 году – 11 миллиардов кубометров газа. Эта цифра может вырасти, но, как вам известно, газовый рынок отличается от нефтяного. Здесь контракты должны быть заключены заранее. Контракты по экспортируемым в настоящее время объемам газа были заключены до сдачи трубопровода в эксплуатацию. Бизнес в газовом секторе ведется так. Так что для увеличения добычи или планирования сотрудничества с новыми членами Европейского Союза необходимо провести переговоры на практическом уровне, оценить потенциал данного рынка и связанность систем газовой инфраструктуры в Европе. Мне известно, что в настоящее время в Европе идет работа над новыми коммуникациями. То есть, это надо спланировать, потому что наш газ продается на основе долгосрочных контрактов, и мы на 100 процентов выполняем их. Азербайджан является надежным партнером для Европейского Союза, и, конечно, эта тема всегда находится в нашей повестке. Моя оценка заключается в том, что у нас гигантские запасы природного газа. Мы имеем более короткий маршрут поставок природного газа в Европу, чем традиционные маршруты, наш источник является новым для европейского рынка. Вы уже отметили, что в Европейском Союзе и некоторых странах, не являющихся членами Европейского Союза, уровень добычи сокращается, и всем нам известно, что исходя из решений некоторых государств, связанных с энергетической стратегией, потребность Европы в природном газе возрастет. Азербайджан — надежный партнер и друг Европы. Представьте себе, Азербайджан построил из Баку до Италии трубопровод протяженностью 3500 километров, часть которого проходит по морскому дну. То есть все готово, и газ импортируется. Предстоящая работа здесь заключается в налаживании контактов и начале переговоров с Европейской комиссией и странами, желающими покупать у нас газ в большем объеме или импортировать его в новом объеме.

-Говорилось ли в Ваших беседах с господином Путиным о реализованном в прошлом году проекте ТАР – новом газовом коридоре? Вызывает ли это беспокойство у господина Путина как альтернатива российскому газу?

-Нет. Несмотря на регулярные встречи и частые телефонные разговоры в течение года, мы, откровенно говоря, никогда не обсуждали с Президентом Путиным этот вопрос. Он никогда не поднимал этот вопрос, потому что, на мой взгляд, этот вопрос конкуренции сильно раздут. Объем поставляемого нами газа не может сравниться с российскими поставками. Экспорт России в Европу составляет сотни миллиардов кубометров, и эта цифра растет. Наш экспорт в Европу, как я уже сказал, не составляет конкуренцию, и мы никогда не смотрели на это как на конкуренцию. Для нас это был коммерческий проект. Сегодня все трубопроводы и вся инфраструктура готовы, поэтому возросла степень внутренней доходности месторождения «Шахдениз», которое является основным источником поставок газа в Европу и другие страны. То есть, оно было очень привлекательным с коммерческой точки зрения. У нас гигантские запасы газа и мы нуждались в рынке. Какая страна могла стать для нас рынком? Россия не могла, потому что сама является экспортером. Грузия тоже не могла, потому что ее потребности в газе относительно небольшие. Это могла быть Турция, а через нее – Европа. Мы так и поступили. Экспорт в Турцию начался в 2006 году. Объем постепенно рос, впоследствии начался экспорт в Европу. То есть для нас это был коммерческий проект, однако его политизировали. К сожалению, по большому счету это не имело никакого смысла. Российская Федерация и ее руководство понимают истинную суть вопроса. Наш газ ни в каком случае не является альтернативой. Это – лишь дополнительный объем, в котором нуждаются потребители. К примеру, сегодня наш газ обеспечивает 20 процентов потребностей Турции и примерно 90 процентов потребностей Грузии. Наш газ уже транспортируется в Европу, поэтому мы обеспечим значительную часть потребностей некоторых стран-членов Европейского Союза.

-Последний вопрос касается дронов. Наличие у Вас дронов в войне с Арменией имело очень важное значение. Хотелось бы узнать Ваше мнение об этом. Если не ошибаюсь, у Вас есть дроны, изготовленные по израильской и турецкой технологиям. Хочу узнать, будут ли вынесены эти дроны на мировую продажу? Вы имеете возможность самостоятельно производить их и продавать миру. Заинтересован ли мир в этом? Вообще, это отражает современную войну и то, как дроны превращаются в необходимый элемент современных войн.

-Да, это общая оценка международных военных специалистов: Азербайджан вел войну XXI века. До нас никто не воевал таким образом. И не только дроны, была очень точная разведка. Были интегрированы дроны, как вы отметили, из двух стран – Турции и Израиля. Имевшиеся у нас израильские дроны были разведывательными дронами и дронами-камикадзе, а турецкие дроны – разведывательными дронами и дронами-истребителями. Объединить их в одной военной операции было нелегко. То же самое можно сказать о нашей системе противовоздушной обороны. У нас есть израильская система ПВО, есть российская система ПВО – S300. У нас есть система противовоздушной обороны «БУК». Таким образом, серьезная цель заключалась также в объединении этих систем противовоздушной обороны, и благодаря их эффективному использованию мы уберегли себя от большой трагедии. Потому что Армения, используя против нас баллистические ракеты, разрушала спящие города. Город Гянджа неоднократно подвергся обстрелу ракетами «СКАД». Они брали под прицел населенные пункты, чтобы разрушить их. Использовали баллистические ракеты «Искандер-М» — они были применены в последний день для разрушения Шуши. И не одна ракета. Большинство их было обезврежено нашей системой противовоздушной обороны. Таким образом, система противовоздушной обороны, дроны, артиллерия. Дроны указывали артиллерии цель. Уже не секрет, что в первые дни войны мы использовали небольшие легкие самолеты для обнаружения системы противовоздушной обороны Армении. Пилот выпрыгивал, и небольшой самолет, предназначенный для сельскохозяйственных целей, направлялся на позиции, система противовоздушной обороны Армении, сбивая эту ненужную цель, тем самым обнаруживала себя. После этого мы уничтожали систему противовоздушной обороны Армении. Совокупность данных факторов плюс, в первую очередь, мотивация и смелость пожертвовавших своей жизнью наших солдат и офицеров. Около трех тысяч азербайджанцев погибли за Родину. Все эти факторы в крайне сложных географических условиях сыграли решающую роль в победе, потому что нам приходилось взбираться в горы в условиях, когда армяне в течение почти 30 лет выстроили 6 оборонительных линий, заложили мины. Только после войны около 200 человек у нас погибли или получили ранения, подорвавшись на мине. Все это, безусловно, заложило основу нашей победы.

Что касается дронов, мы продолжаем закупать их. После окончания войны мы заключили новые контракты на приобретение новых модификаций, и как вы отметили, одновременно производим и поставляем на рынок не дроны-истребители и камикадзе, а разведывательные дроны. Азербайджан экспортирует военную продукцию более чем в 30 стран, мы уже развили военно-промышленный комплекс, удовлетворяющий наши основные потребности. Мы продолжаем это, потому что, как я уже отметил, все еще существует угроза армянского реваншизма, угроза нарушения стабильности. Таким образом, мы должны быть готовы в любой момент встать на защиту наших границ.

-Увеличили ли результаты войны интерес к Вашей военной продукции?

-Да, конечно. Увеличили интерес к этому, а также к нашему опыту. Несколько стран, желающих изучить наш опыт, уже обратились к нам и поинтересовались, как мы это сделали. Однако как Верховный главнокомандующий, руководивший войной с первого до последнего дня, могу еще раз вам сказать, что объяснить, как мы это сделали, сложно, потому что вы должны прочувствовать это. На протяжении почти 30 лет мы страдали от оккупации, оскорблений, высокомерия армян. Вопреки документам всех международных организаций, они сидели на наших землях, разрушали их, утверждали, что эта земля принадлежит им. Совет Безопасности ООН, ОБСЕ, Совет Европы, Европейский парламент приняли резолюции, поддерживающие нас, а они просто сидели там и заявляли, что будут сидеть вечно. Так что мотивация, душевный подъем и смелость стали основным фактором нашей победы. Это был вопрос национального достоинства и гордости. Хотя многие обращались к нам с вопросом, как мы это сделали, думаю, для объяснения этого потребуются долгие годы.

-Благодарю за то, что уделили время и дали интервью.

-Благодарю.

-Желаю Вам успехов в сегодняшних встречах и в последующие дни.