Как уже сообщалось, 23 февраля Президент Азербайджанской Республики Ильхам Алиев в рамках официального визита в Российскую Федерацию встретился в руководителями ведущих российских средств массовой информации.

Hа встрече присутствовала первая леди Мехрибан Алиева.

Приветствуя участников встречи, генеральный директор ТАСС Сергей Михайлов сказал: Здравствуйте, коллеги. Мы рады всех видеть. Фактически этой встречей, конечно, мы не можем объявить победу над пандемией, но возобновляем потихонечку наш «Клуб главных редакторов», тассовский знаменитый. Не потому что мы по алфавиту решили начать с буквы «А», а просто так получилось. Спасибо большое за то, что приехали в ТАСС. Мы всегда очень рады, Вы всегда здесь очень дорогой гость и мы помним ту встречу 10 лет назад. И Мехрибан ханум здесь была в общем сравнительно недавно, лет 5-6 назад. У нас, как обычно, встречи проходят в теплой, дружественной обстановке. Любые вопросы. Может быть, Вы что-то хотите сказать?

Президент Ильхам Алиев: Спасибо большое. Я хотел бы поблагодарить руководство ТАСС за представленную возможность повидаться с руководителями ведущих российских медиа. Думаю, что время самое подходящее с учетом формата моего визита в Россию, официального визита, и особенно, конечно, подписания вчера Декларации о союзническом взаимодействии. Между Россией и Азербайджаном подписано очень много документов – более 200. Но этот особый, поскольку по происшествии 30 лет межгосударственных отношений мы вышли на уровень союзничества. По существу, я бы сказал, мы его официально закрепили. Потому что характер отношений между Россией и Азербайджаном на протяжении многих лет, я думаю, отвечал всем параметрам отношений союзников. Так что это документ, который не только подводит итог под большой работой, но и также открывает большие перспективы для будущего взаимодействия России и Азербайджана, а также перспективы позитивного регионального развития. И менее чем через сутки после подписания этого документа, я рад быть здесь. Как уже было отмечено, я здесь не впервые, и эти стены для меня стали родными. И особенно та непринужденная обстановка, которая всегда существует в ТАССе, возможность обменяться мнениями и прояснить какие-то вопросы, которые иногда бывают за рамками официальных заявлений.

Вчера были сделаны официальные заявления Президентом России и мной. В азербайджанской прессе они были полностью опубликованы. Я думаю, что имели возможность с ними ознакомиться. Поэтому не хотел бы повторяться. Думаю, что нужно оставить больше времени просто для нашей беседы. Так что очень рад всех вас видеть. И спасибо, что нашли время прийти, потратить свое время на эту встречу. Я это очень ценю.

Сергей Михайлов: Пожалуйста, коллеги.

Владислав Фронин, главный редактор «Российской газеты»: Первый вопрос тогда по Декларации как раз и возникает. В Декларации 43 пункта. Могли бы Вы рассказать более конкретно, что означает новый уровень, если говорить не общими словами «общий уровень». Проясните, пожалуйста, действительно в чем в экономике новый уровень, в культуре новый уровень, в других сферах взаимодействия? Ведь у нас существует договор, договору много лет. И это значит что это выше, чем договор?

Президент Ильхам Алиев: Я думаю, что да. Это выше, чем договор, потому что договор, насколько я помню, был о дружбе, сотрудничестве и безопасности, но он не определял формат отношений как союзников. И многие годы отношения между Россией и Азербайджаном характеризовались как мной, так и Президентом Путиным как отношения стратегических партнеров. Нынешний формат отношений – это выше. То есть, выше этого практически нет. И в межгосударственных отношениях это – вершина айсберга, если можно так сказать. Я дал поручение, Министерство иностранных дел Азербайджана выставило на сайте полный текст Декларации, с тем чтобы каждый мог с ним ознакомиться. Там, как я вчера отметил, 43 пункта. Конечно, комментировать все пункты — займет слишком много времени. Да в этом и нет надобности, можно посмотреть. Но само название этой Декларации уже говорит о многом. Это, как я уже сказал, результат очень серьезной работы на протяжении многих лет по повышению уровня взаимодействия и результат конкретной работы группы представителей России и Азербайджана в течение более одного года – это с января прошлого года – над собственно текстом этой Декларации. Она охватывает практически все сферы жизнедеятельности. И, конечно же, также в стадии проработки находится серия документов, которые будут подкреплять эту Декларацию конкретными соглашениями по различным направлениям.

Также должен сказать, что в реализации находятся восемь дорожных карт, которые приняты Россией и Азербайджаном по различным направлениям – торгово-экономической, транспортной, гуманитарной деятельности и в других направлениях. То есть, отношения настолько диверсифицированы, что легче сказать или найти те сферы, где мы не сотрудничаем, чем где мы сотрудничаем. И, конечно же, я считаю, для наших стран, для двух соседних стран определить этот уровень как союзнического взаимодействия – это большое достижение и, конечно, большая ответственность. Мы должны вместе в будущем соответствовать этому высокому уровню.

Дмитрий Киселев, генеральный директор Международного информационного агентства «Россия Сегодня»: Ильхам Гейдарович, союзнические отношения — документы готовились в одной ситуации и с одной Россией, а подписаны были в момент, когда качественно изменилась ситуация в мире и Россия тоже качественно изменилась. Мы все знаем о чем говорим. Что означают союзнические отношения с Россией вот в этих условиях, изменившихся. Как это окрашивает ситуацию – наши союзнические отношения, и как Вы их расшифровываете в этой ситуации?

Президент Ильхам Алиев: Все это произошло настолько недавно, что это нужно, конечно, еще переосмыслить. Но должен сказать, что текст Декларации был готов уже несколько месяцев назад. То есть, окончательный текст был готов, просто надо было, чтобы произошла встреча лично президентов. Конечно, с учетом всех пандемических ограничений и с учетом графиков президентов. Было договорено еще во время моего прошлого визита в Москву в конце ноября, что это будет в начале этого года. Дата была предложена российской стороной. Эта дата была предложена где-то дней за двадцать до дня подписания, и нами она была принята. И, естественно, я даже и не рассматривал возможности коррекции этой даты с учетом того, что события, о которых вы говорите, произошли тогда, когда я летел в самолете сюда, 21 числа. И даже если бы я еще был в Баку, я бы также прилетел сюда. Поэтому для наших отношений ничего не поменялось и не должно поменяться. Мы и дальше будем работать путем направлений, которые отражены в Декларации и по которым мы работали многие годы. Многие годы на международной арене мы всегда поддерживаем друг друга. Скажу без ложной скромности, что основу в том числе этому заложил я, будучи председателем делегации азербайджанского парламента ПАСЕ. И тогда, когда мы только были туда избраны, мы организовали встречу с российской делегацией по нашей инициативе и договорились поддерживать друг друга по всем вопросам, и голосовали всегда солидарно. И вот эта традиция потом трансформировалась уже на другие международные структуры. Так что это можно проследить даже не специалистам. Поэтому думаю, что мы вчера просто формализовали то, что было, назвали это так как нужно, так как это соответствует духу, характеру наших отношений, и дальше будем работать в этом направлении. Уверен, и с азербайджанской, и с российской стороны не будет никакой коррекции в связи со случившимися событиями и событиями, которые еще могут случиться в нашем регионе.

Михаил Комиссар, генеральный директор агентства «Интерфакс»: В развитие этой же темы и учитывая также то, что не так давно ситуация с Карабахом уже была в некоторой степени была урегулирована, как Вы полагаете, теперь Азербайджан может ли двигаться в сторону ОДКБ, ШОС? Есть ли такие планы?

Президент Ильхам Алиев: Дело в том, что касается ШОС, мы уже задействованы в определенном смысле. Мы являемся партнером по диалогу, уже не один год. Это первая ступень. Вторая ступень — это наблюдатели. Мы официально несколько лет назад обратились в Секретариат ШОС, с тем чтобы повысить наш статус до статуса наблюдателя, но, к сожалению, этот вопрос до сих пор не решен. И мои контакты с руководством России, с руководством Китайской Народной Республики и с другими членами ШОС в этом контексте говорят о том, что нет никаких причин для того, чтобы нам статус не подняли. Но это до сих пор не происходит по неизвестным для нас причинам.

Что касается других интеграционных проектов, то мы исходим из целесообразности и того, насколько это отвечает нашим национальным интересам. Думаю, что ни для кого не секрет, что в ОДКБ ведущая роль принадлежит России. Это было продемонстрировано не так давно на пространстве СНГ, и даже до событий в Казахстане всем было ясно. Имея союзнические отношения с Российской Федерацией, а также 2 пункта из 43 прямо говорят о вопросах, связанных с оказанием при необходимости военной помощи, — это пункт 6-й и пункт 16-й — я думаю, что этого вполне достаточно. Потому что понятно, что ОДКБ является ОДКБ до тех пор пока там Россия. Если Россия не в ОДКБ, значит об ОДКБ никто и не вспомнит. Вот мы исходим из этого. Поэтому шаг в деле поднятия уровня военно-политического сотрудничества между Россией и Азербайджаном сделан. С другими членами ОДКБ, за исключением Армении, у нас также очень доверительные, близкие, дружеские отношения. Думаю, что после окончания Второй Карабахской войны отношения с Арменией тоже нормализуются. Во всяком случае, мы официально заявили о желании заключить мирный договор с Арменией. Наверное, на каком-то этапе это произойдет. Но в нынешних геополитических реалиях мы должны быть реалистами, не должны желать того, что достигнуть невозможно. Мы должны двигаться в направлении установления прочного мира на Кавказе. Поэтому думаю, что вчерашний документ отвечает в определенной степени на ваш вопрос.

То же самое, предвидя следующие темы, касается и вопроса, связанного с ЕвразЭС. Это тоже давно дискутируется и в экспертном сообществе, и в политической плоскости. Но здесь опять же мы исходим из того, насколько это будет отвечать нашим экономическим интересам, поскольку наша стратегия и тактические шаги были всегда основаны на собственных ресурсах, на том, чем мы располагаем. И нам удалось создать самодостаточную экономику и не зависеть ни от международных финансовых институтов, ни каких-то других финансовых вливаний.

Поэтому все будем анализировать с прагматической точки зрения. Вчера на встрече с главой правительства Российской Федерации эта тема был обсуждена. И наша позиция была открыто доведена до российской стороны — что мы должны поставить перед собой как бы два листа бумаги — где плюсы, а где могут быть какие-то ограничения, либо где наш экономический суверенитет может быть в какой-то степени скорректирован. И проанализировав за и против, естественно, решение будет принято то, которое нам выгодно. Наряду с этим, должен сказать, что у Азербайджана со всеми странами СНГ, естественно, за исключением Армении, подписаны договоры о свободной торговле, в том числе с Россией. Шаг в направлении послабления каких-то экономических и таможенных барьеров сделан, а дальше, как говорится, поживем — увидим. Нельзя ничего загадывать, и мы никогда не объявляли какие-то цели, которые невозможно достичь в короткое время. Но, естественно, это на повестке дня в рамках обсуждений внутри нашей команды.

Маргарита Симоньян, главный редактор телеканала RT и Международного информационного агентства «Россия Сегодня»: Ильхам Гейдарович, мы сейчас в процессе, когда обсуждаются все новые и новые санкции, в том числе санкции персональные, некоторым из здесь присутствующих уже запрещен въезд в Европу, как Дмитрию, некоторым он будет, скорее всего, запрещен сегодня, как я, например. Мы знаем много примеров, когда людям запрещен въезд куда бы то ни было на основании того, что они сделали или не сделали, говорили, как мы с Дмитрием, или не говорили. Мы также знаем много примеров, когда запрещен въезд на основании гражданства, потому что отношения между разными странами бывают разными. Но в мире почти нет примеров, когда въезд в страну был бы запрещен по этническому признаку. Мы все знаем, что въезд армянам в Азербайджан запрещен. Обычно это объясняется соображениями безопасности. Таким образом азербайджанский народ выставляется ну в каком-то нехорошем, что странно, свете. Мне сложно поверить, я не верю, что это так, что в Азербайджане люди, увидев живого этнического армянина, на него накинутся и разорвут на кусочки, все-таки, не средневековье же. Вам не хотелось бы подать пример такого цивилизованного, культурного отношения к этому вопросу и просто отменить этот нелепый статус-кво?

Президент Ильхам Алиев: Во-первых, должен сказать, что информация, которой вы поделились с нами, мягко говоря, не соответствует действительности. У нас нет запрета на въезд по этническому принципу, и многочисленные визиты представителей армянского народа в Азербайджан тому свидетельствуют. Они участвуют в спортивных мероприятиях, в таких, как Евроигры. Команда из Армении участвовала. И я даже помню, что одному представителю Украины, армянину по национальности, я лично вручал серебряную медаль. Он стоял на подиуме рядом с азербайджанским боксером, который завоевал золото, я награждал и его в том числе, пожал ему руку и поздравил, и зал, который, может быть, не был полностью настроен вот на это, долго мне аплодировал.

Маргарита Симоньян: Я знаю эту историю.

Президент Ильхам Алиев: Да, вот видите. Ну значит в том, что вы говорили, все-таки существует определенная тенденциозность. То же самое и когда представители Армении приезжают, даже не только этнические армяне, представители Армении приезжают в Азербайджан на различные мероприятия. Был несколько лет назад визит католикоса Гарегина, я с ним встречался в своем рабочем кабинете. Он посетил армянскую церковь в центре Баку и был удивлен тому, что в этой церкви мы храним более 5 тысяч книг на армянском языке, он сам этому свидетель. И таких примеров я могу привести много — и депутаты, и общественные деятели, и граждане других стран с армянскими корнями. У нас запретов нет. Есть, вернее, было беспокойство, что в случае, когда это происходит как бы хаотично, есть определенный риск того, что могут быть какие-то инциденты. Потому что на протяжении почти что 30 лет все азербайджанское культурное, историческое, религиозное наследие в Карабахе и Зангезуре было уничтожено. И я привез с собой книгу, это даже не книга, а фотоальбом “Карабах до и после оккупации”. Я вам ее представлю, вы посмотрите, это лучше любых слов, что там произошло. И, естественно, очень много пострадавших, очень много людей, лишившихся родителей, близких. У нас до сих пор около 4 тысяч пропавших без вести. Нам не возвращают и не говорят о местах массового захоронения, к сожалению. Мы же отвечаем за безопасность своих граждан и своих гостей, поэтому наша просьба заключалась в том, чтобы в случае, когда либо граждане Армении, либо лица с армянскими фамилиями приезжают в Азербайджан, соответствующие органы были проинформированы. В частности, если речь идет о России, то посольство и посол Полад Бюльбюльоглу эти инструкции знают. Случаи, когда было отказано во въезде, были, но они случались именно потому, что вот эти формальности не были соблюдены.

Не хочу говорить о том, что случилось с азербайджанцами, которые случайно попадали на территорию, подконтрольную армянским вооруженным формированиям, которые хотели посетить свои дома и были задержаны, потом пленены и подвергнуты пыткам. Это другая тема. Но думаю, что после окончания войны и в случае, если армянское руководство воспримет наши идеи начать работать над мирным договором, такие визиты могут быть делом обыденным, как это было до войны. И Баку, в отличие от Еревана, всегда был многонациональным городом. Азербайджан до сих пор является многонациональным государством, в отличие от Армении, которая является моноэтническим государством, где практически все национальные меньшинства, в первую очередь, азербайджанцы, были депортированы, изгнаны. Поэтому дух мультикультурализма в Азербайджане практически виден везде, и, более того, в Азербайджане проживают тысячи граждан Азербайджана армянской национальности. Их меньше, чем та цифра, которая называется — 30 тысяч. 30 тысяч — это было, наверное, лет 10-15 назад, но, тем не менее, они есть, они живут, и нормально живут, и никто не предъявляет им никаких претензий. Так что я использую возможность ответить на ваш вопрос, хотел бы вас пригласить приехать в Азербайджан. И вы увидите, что никаких ограничений нет.

Маргарита Симоньян: Вы сказали, что в моем вопросе есть тенденциозность. Поверьте, ее в нем нет. Я знаю о тех случаях, о которых Вы говорите. И как бы говорите, это все-таки случаи специальные. О них известно Президенту страны, это спортивные мероприятия, мероприятия политические, общественные. А вот, например, отправить съемочную группу, где был бы даже звукорежиссер с армянской фамилией, за 20 лет, что я работаю в этой системе, никому еще не удалось. Если это сейчас не так, Вы приглашаете меня с армянской фамилией, может быть, я смогу взять с собой еще несколько коллег, которые с удовольствием бы приехали. Я Вас правильно услышала, что вот можно обращаться в таких случаях, если мы с группой туда едем?

Президент Ильхам Алиев: Да.

Первый заместитель генерального директора ТАСС Михаил Гусман: Это не означает, что в структуре, которую возглавляет Маргарита, все работающие — армяне. Это не означает, нет.

Президент Ильхам Алиев: Ну я думаю, большинство.

Маргарита Симоньян: Вы ошибаетесь

Президент Ильхам Алиев: Ну вы тоже только что ошиблись.

Маргарита Симоньян: У меня работают 6 тыс. человек. Большинство из них англичане и американцы. Так вот, я правильно понимаю, что мы можем… Я, Ильхам Гейдарович, россиянка в пятом поколении.

Президент Ильхам Алиев: Да, но вы в данном случае задали вопрос как армянка, насколько я понял.

Маргарита Симоньян: Я задала вопрос как руководитель организации, которая сталкивается с тем, что в две страны я не могу отправлять своих сотрудников исключительно по этническому признаку: в Азербайджан — людей с армянскими фамилиями и в Абхазию — людей с грузинскими фамилиями. Мне просто кажется, что в современном мире это неправильно и то, что мы с Вами сейчас, мне кажется, переходим на какой-то этнический пласт разговора, это тоже неправильно.

Президент Ильхам Алиев: Вы начали, я просто хотел вас поправить, сказав, что то, что вы говорите, это не так. И таких примеров я могу привести сотни, когда люди с армянскими фамилиями приезжают и в составе съемочной группы, и в составе официальных делегаций, и в том числе из России, и из других стран — и из Франции, США, очень много было, чего не было просто наверное вам об этом неизвестно. Но думаю, что если вы приедете со своей группой, вы в этом убедитесь.

Первый вице-президент Мехрибан Алиева: Можно я чуть-чуть добавлю к тому, что говорила Маргарита.

Ильхам Алиев: Да, конечно.

Мехрибан Алиева: Буквально накануне нашей поездки в Москву по азербайджанскому телевидению шел документальный фильм. Фильм был о пожилой женщине, ей 79 лет, и она приехала в Агдам, в освобожденный Агдам, найти свой дом. Женщина действительно очень пожилая, она с трудом ходила, и практически на протяжении 30 минут она сквозь слезы пыталась рассказать о своих эмоциях, о том, что она ничего, естественно, не нашла. Она не нашла даже руин. То есть она пыталась найти хотя бы этот район. Это действительно совершенно страшное зрелище, и я думаю, что сейчас возможность — я хочу вас пригласить всех. Потому что и про книгу сказал господин Президент. Но надо это увидеть своими глазами. Но почему я сейчас об этом говорю — она рассказывала свою историю и параллельно сохранились кадры, довоенные кадры, до первой войны, когда в ее семье была свадьба — как они во дворе отмечали эту свадьбу, принимали невесту молодую, и нынешние кадры, сегодняшние кадры. У нее слезы боли, слезы счастья, что она все-таки попала на эту землю. Она говорила: «Я дожила. Мое счастье, что я дожила». В конце она берет клочок земли и целует. То есть, я это рассказываю сейчас для того, чтобы — сложно это передать, это надо, наверное, увидеть, почувствовать, что таких людей много. За годы первой войны у нас около миллиона беженцев. Людей, которые жили мечтой, многие не дожили, кто дожил, конечно, сейчас для них это счастье. И, естественно, эти люди имеют семьи, имеют знакомых. И когда вот такие ситуации происходят, это действительно, как подчеркнул Президент, в первую очередь, для того, чтобы защитить. Потому что мы зачастую, когда говорим о каких-то проблемах больших, мы говорим обобщенно, и мы не видим, — это, может быть, естественно, — отдельного человека. За каждой проблемой ,наверное, все-таки стоит человек — его история, его жизнь, его эмоции, и, к сожалению, люди разные и эмоциональный фон у людей разный. И именно поэтому как государство, в данном случае Президент говорит от имени государства Азербайджан, оно должно защитить всех, кто посещает Азербайджан. Но оно и знает, какими эмоциями живут люди.

Я училась в школе, у меня был класс абсолютно многонациональный – армяне, русские, евреи, азербайджанцы. Я даже не могу сказать, что азербайджанцы в моем классе, — ну тогда, помните, по 45 человек бывало в классе, — их было большинство. И мы все дружили, мы все были сплочены, и абсолютно ничто не предвещало. И это суть, одна из самых, я считаю, лучших черт азербайджанского народа, и она не могла никуда деться. Вот то, что сегодня так, это имеет абсолютно объяснимые, к сожалению, исторические корни. Почему так произошло.

Маргарита Симоньян: Ваши одноклассники армяне, которые, наверняка, уже не живут в Азербайджане, могут приехать? Я же об этом спрашиваю. Я не хочу сейчас вдаваться в историю.

Мехрибан Алиева: Конечно, Маргарита, могут приехать.

Маргарита Симоньян: То есть, они должны обратиться в посольство и могут приехать.

Тимур Вайнштейн, генеральный продюсер телеканала НТВ: Маргарита, мы даже говорили с тобой на эту тему. Я даже сказал: я учился в школе буквально в 150 метрах от той школы, где училась Мехрибан ханум, — в школе номер 160. И тоже было 45 человек совершенно разных национальностей, причем тогда еще не знали, это потом начали узнавать кто какой национальности. Я знаю конкретного моего школьного товарища армянской национальности, который был в Баку несколько лет назад, обратившись в то время в посольство. Все это было официально. Понятно, что есть случаи, наверное, о которых мы слышим. Просто, бывают случаи, которые, к сожалению, выходят в соцсетях. Но глобально это возможно. Я был недавно в своей школе. Все там замечательно. Я встретил даже педагогов, которые до меня еще работали, – хотя я закончил более 30 лет назад – и, конечно, одна из удивительных для меня вещей, на которую я обратил внимание, — школа продолжает работать на русском языке. И вот Вы вчера это обсуждали с Владимиром Владимировичем, о том что уже более 300 школ в Азербайджане – 340 школ — и около 20 высших учебных заведений, где обучаются на русском языке, в том числе филиалы известных российских университетов. И мне кажется, когда мы сегодня говорим об отношениях России с разными странами, это один из важных ключевых вопросов именно союзничества. Потому что многие страны, которые, к сожалению, в те 1990-е достаточно жестко отрезали вообще возможность обучения на русском языке и общения на русском языке, сегодня в общем-то мы видим достаточно сложные отношения России с этими странами, я говорю о странах бывшего Советского Союза. Как Вы считаете, как вообще это будет продолжаться, эта тенденция?

Президент Ильхам Алиев: Конечно, это часть государственной политики. Но прежде, чем ответить на ваш вопрос, хотел бы одну справку дать, небольшую, касаясь того, о чем мы говорили. Буквально в эти дни, даже может еще сегодня, двое членов азербайджанского парламента находились в Ереване на заседании сессии Евронест. Для того чтобы они туда поехали, мы получили гарантии Комитета или Министерства госбезопасности, я не знаю, как называется в Армении, об их безопасности. Как только некоторые узнали о том, что они там, в Армении начались волнения. Это можно сейчас посмотреть в социальных сетях, и волнения не стихают. Мне дали информацию сегодня, что десять человек было задержано, протестующих, которые просто представляют угрозу для наших депутатов. Более того, в том месте, где был предусмотрен обед для членов этого заседания, а там, естественно, не только наши граждане, там и члены Европарламента, и из стран Восточного партнерства, то владельцы ресторана отказались обслуживать азербайджанцев и обвиняют армянского премьер-министра в том, что он как бы идет на поводу у Алиева, который сказал, что азербайджанцы будут ездить в Ереван. Да, я это говорил. И также говорил, что не на танках, а будем ездить на мероприятия. Это к тому, что если бы они поехали сами, без согласования, без всех мер безопасности, не трудно представить, какой бы суд Линча над ними был бы учинен и чем бы все это закончилось. Я уверен, что их публично обезглавили бы, как минимум. Поэтому мы также предпринимаем меры.

Эта тема, кстати, обсуждалась во время визитов руководителя российского внешнеполитического ведомства Сергея Викторовича Лаврова, и я тогда пытался объяснить, что мы не можем позволить, чтобы случился какой-то эксцесс, и тогда нас же будут обвинять в том, что кто-то на кого-то напал или кто-то в кого-то бросил камень, поэтому мы должны ответственно подходить. Если все это организовано и согласовано, то, пожалуйста, никаких ограничений нет. Более того, конечно, то, что сказала Мехрибан, совершенная правда. Раны войны не зажили. Если у нас они не зажили 30 лет, то они, естественно, не зажили сейчас у армянского народа, после поражения во второй войне. Это тоже надо понимать. Мы же не живем в каком-то вакууме, мы живем среди людей и должны ответственно к этому подходить. И те шаги, которые мы предпринимаем, и я в том числе, заявляя, кстати, в отличие от армянского руководства, о том, что мы должны примириться, как раз и нацелено на то, чтобы таких вопросов не возникало, чтобы это стало обыденным. Наверное, тоже не в первый год после Второй Мировой войны немцы и граждане СССР начали друг к другу ездить в гости. Там, наверное, время какое-то нужно было. Потому что если представить, что во время оккупации, скажем, Украины или Белоруссии или Смоленска в Москву приехали бы немцы, и что бы с ними сделали? То есть эта аналогия совершенно, как говорится, адекватная. Это как бы вот возвращаясь к этой теме.

Что касается обучения на русском языке, да, это сознательная политика, это мы делаем, естественно, в первую очередь для себя, чтобы те, кто хотят обучаться на русском языке — и азербайджанцы и не азербайджанцы — имели такую возможность. Востребованность русского сектора, как мы называем, в школах большая, и обучаются, как я говорил, и азербайджанцы и не азербайджанцы — более 140 тысяч детей и более 15 тысяч азербайджанских граждан обучается в вузах на русском отделении. Для справки, скажу, что в Армении либо законодательно либо какими-то инструкциями вообще запрещено, чтобы дети армянской национальности обучались не в армянских школах, и в Армении, насколько я знаю, всего одна или две русские школы, и то для военных. Вот это, как говорится, к вопросу о том, кто есть кто.

Так что, конечно, подписанная вчера Декларация, там есть и пункт о гуманитарном сотрудничестве, это сотрудничество взаимное. Перед визитом в Москву мне представили справку, где сказано, что и в России существуют отделения на азербайджанском языке, около 80 школ. Мы это очень приветствуем с тем, чтобы азербайджанцы и граждане России, и те, кто здесь работает, их дети могли бы тоже учиться на своем языке. То есть, это взаимный процесс полностью в духе сотрудничества, и я думаю, что, как Тимур сказал, в сравнении с другими странами постсоветского пространства, думаю, это пример того, как надо к этому относиться. Это касается не только образования, это касается и в целом отношения к русскому языку. В Азербайджане существует государственный вуз — Славянский университет, где в первую очередь изучают русский язык и готовят преподавателей русского языка и других славянских языков.

Практически до пандемии, можно сказать, еженедельно в Баку выступали представители творческой интеллигенции — спектакли, концерты, то есть, мы живем в таком вот взаимодействии, Тимур хорошо знает, не первый год, и очень важно, что в годы, уже когда мы не в одном государстве, и новое поколение уже пришло, мы сумели это сохранить и будем делать все для того, чтобы это сохранить и на будущее.

Павел Гусев, главный редактор газеты «Московский комсомолец»: У россиян огромной популярностью пользуется Турция для отдыха, Думает ли Азербайджан, что-то вот здесь перехватить пальму первенства, потому что еда в Азербайджане, напитки алкогольные еще лучше, море не плохое, фрукты и все остальное, чай – шикарный. Мне кажется, что Азербайджан мог бы подвинуть Турцию очень сильно.

Президент Ильхам Алиев: Нет, конечно, я думаю, это маловероятно. Потому что, во-первых, туристическая индустрия Турции, я считаю, одна из лучших в мире, если не лучшая, и, конечно, климатические условия. То есть нам чисто по климатическим возможностям соревноваться совершенно бесполезно. Конечно же, мы, я думаю, обеспечим другой совершенно сегмент. Мы обеспечиваем сегмент тем, кто приезжает почувствовать себя как дома. А в Турцию едут посмотреть достопримечательности, искупаться в море, покататься на лыжах. Все это тоже можно сделать в Азербайджане, но россияне едут больше как бы как к себе домой. До пандемии, кстати, в 2019 году у нас был миллион граждан России, и они едут в первую очередь потому, что чувствуют себя комфортно, чувствуют себя в своей среде, в том числе и в языковой среде. Конечно же, то, о чем вы сказали, тоже все присутствует, но если бы это все было и не было вот этой атмосферы, то, наверно, они бы не приехали. И мы наблюдали рост буквально 15-20 процентов ежегодно. Пандемия все это обрушила, но в прошлом году где-то рост пошел опять на процентов 15 процентов. Так что просто нам нужно более активно, я думаю, в России, не только в Москве, показывать возможности. То есть, отдых в Азербайджане самый разнообразный, и думаю, что любой найдет, как говорится, для себя интересное занятие, просто нужно хорошо это презентовать. Конечно же, слабым местом нашим является слабая индустрия туризма. Но здесь есть, наверное, тоже объективные причины, потому что эта сфера новая для нас относительно, и здесь вопросы подготовки кадров, сервиса играют важную роль. Например, сейчас сто рейсов в неделю между российскими городами и азербайджанскими городами, так что это хороший показатель. Я, пользуясь этой возможностью, хотел бы вас всех пригласить либо в качестве группы, либо…

Михаил Гусман: В апреле, когда все расцветет, — у ТАСС есть опыт, — мы всем составом десантируемся в Баку.

Константин Ремчуков, главный редактор «Независимой газеты»: Находясь в Европе, я попал на канал АTV, так я понимаю, и две недели каждый день смотрел новости. Выяснилось, что это азербайджанские новости. И я никогда не имел такой объемной информации о Вашем сотрудничестве с турками: каждый день — открываются региональный аэропорт, автостанции, и люди рассказывают. С учетом того динамизма роли Турции, как региональной державы, и пересекающихся либо совпадающих интересов с Россией, иногда конфликтных, как мы видели в таких моментах, как в Сирии, в поставке в Украину дронов военного характера, я бы хотел попросить Вас охарактеризовать отношения Азербайджана и Турции как партнеров в этой части мира. Спасибо.

Президент Ильхам Алиев: Отношения также союзнические. В прошлом году 15 июня мной и Президентом Эрдоганом была подписана декларация в городе Шуша, освобожденном от оккупации, — Декларация о союзничестве. Это тоже была формализация того, чем мы располагали, потому что союзнические отношения между Азербайджаном и Турцией существуют не первый год. Турция была первой страной, которая признала Азербайджан как независимое государство. И с самых первых шагов как независимое государство мы чувствовали моральную поддержку со стороны Турции. В последние годы во время президентства Президента Эрдогана и моего периода — эти периоды в общем-то совпадают по большей степени — мы значительно повысили коэффициент полезного действия нашего сотрудничества. Такой пример приведу: Азербайджан вложил в турецкую экономику 19 миллиардов долларов, а Турция в Азербайджан – 13 миллиардов. Много очень инфраструктурных проектов, которые реализуются турецкими компаниями как подрядчиками. Естественно, культурная близость, языковая близость, этническая близость. Это очень важно. Это тот фундамент, который позволил нам эти отношения вывести на беспрецедентный уровень. Хотя мы знаем, что этническая близость, в том числе языковая, не всегда является залогом тесных отношений, к сожалению. В нашем случае это удалось, я думаю, благодаря правильной политике, благодаря равноправным отношениям, которые сохранялись и сохраняются на протяжении многих лет. Конечно, Турция была той страной, которая с первых же дней Второй Карабахской войны оказала Азербайджану политическую и моральную поддержку. А также этой политической, моральной поддержкой Турция однозначно сдержала некоторые круги в некоторых странах от недружественных действий по отношению к Азербайджану. Мы это очень высоко ценим. С первого же дня, с первых часов Второй Карабахской войны президент Эрдоган выступил с заявлением и потом неоднократно делал заявления в поддержку Азербайджана. Неудивительно, что сейчас в деле восстановления Карабаха и восточного Зангезура самую главную роль играют турецкие компании. Они нам очень помогают.

Должен сказать, что все восстановительные работы мы ведём исключительно за свои деньги, мы ни у кого ни одного маната, рубля или доллара не взяли ни в качестве кредита, ни в качестве какой-то помощи безвозмездной. Всё мы делаем за свой счёт, но используем очень активно турецкие компании в качестве подрядчика. Кстати, должен сказать, что 14 российских компаний обратились к нам тоже с просьбой, чтобы они имели возможность работать на освобожденных территориях. Думаю, то, что подписано вчера, а по существу, если посмотреть с нашей точки зрения, это историческое достижение, потому что с двумя великими странами, с двумя соседями Азербайджан имеет союзнические отношения. Я думаю, ни одна другая страна не может этим похвастаться. Я уже не говорю о том, что со страной-членом НАТО и страной-руководителем, де-факто, ОДКБ. Это на самом деле достижение и, наверное, ни для кого не секрет, что уже формируется де-факто и трёхсторонний формат сотрудничества. Он ещё не формализован, ещё не было встреч министров иностранных дел, не говоря уже о президентах, но он уже формируется. Он формируется на основе общих интересов, прагматизма и схожести. Ни для кого не секрет, схожести систем управления, схожести ценностей, которым мы привержены. Нам, например, очень приятно, что между президентами Эрдоганом и Путиным существуют очень доверительные отношения. Оба они об этом публично говорят. Так что я думаю, наверное, недалёк тот день, когда мы будем уже формализовать эти отношения. Тем более, Азербайджан поскольку является союзником России и Турции, то тут как бы уже напрашивается следующий шаг. Но это дело не наше, но мы со своей стороны всегда работали над сближением интересов двух стран.

Олег Добродеев, генеральный директор Всероссийской государственной телерадиовещательной компании: Ильхам Гейдарович, я вот что хотел бы у Вас спросить. Одно, наверное, из самых тяжелых воспоминаний, которое осталось у меня с того времени, когда я был в Баку в начале 1990-х годов, — это сотни тысяч беженцев, практически весь город, весь центр города. Вы помните, конечно. Вопрос у меня такой. Прошло уже больше 30 лет. Понятно, что это невероятная боль, трагедия, но и Вы справедливо сказали, что самое тяжелое, когда это проходит через каждого конкретного человека. Насколько сейчас активно они возвращаются?

Президент Ильхам Алиев: Пока возвращаться некуда, потому что всё разрушено – раз. И второе — все заминировано. У нас после окончания войны за год и три месяца уже более двухсот погибших и ставших калеками на минах. Первые месяцы после окончания войны, несмотря на призывы Владимира Владимировича Путина, премьер-министр Пашинян упорно говорил о том, что у них нет карт минных полей, что было неправдой, и мы знали, что такие карты минных полей есть. Через несколько месяцев они признали, что да, такие карты существуют, но отказывались нам их передавать, по существу грубо нарушая международное гуманитарное право и обрекая тех людей, беженцев, о которых вы говорите, на гибель, потому что люди ждали 30 лет, сдержать всех невозможно, поставить на каждой дороге блок-посты тоже невозможно, то есть, есть обходные пути, люди проникают, идут, хотят найти хотя бы развалины своих домов и гибнут. В конечном итоге эти карты минных полей были нам переданы, но точность их составляет 25 процентов. То есть, они по существу непригодны. Это главная проблема почему мы не можем сейчас уже возвращать людей. Хотя мы сейчас осуществляем пилотный проект, который будет реализован, наверное, через несколько месяцев в одном из сёл Зангиланского района, куда первые где-то около двухсот семей вернутся уже весной этого года. Восстанавливать нам, для сравнения просто, нужно территорию, равную территории Ливана, на которой нет ничего, то есть разрушено буквально всё. Город Агдам, там жило 30-40 тысяч человек, там ничего нет, одни руины. Камни растаскивали, продавали. Надгробья ломали, увозили и продавали. То есть, невиданного масштаба вандализм, даже уму непостижимо. И всё это скрывалось от международной общественности. К сожалению, Минская группа ОБСЕ, которая неоднократно посещала оккупированные территории, предпочитала это не замечать.

Таким образом, нам предстоит огромная работа — вода, электричество, газ, дороги, мины, дома. Мы начали, мы в прошлом году выделили миллиард триста миллионов долларов, в этом году такую же сумму на восстановление. Пилотный проект осуществляется, но это займёт время. Параллельно с этим, должен сказать, что в период оккупации мы активно строили для беженцев дома, и ежегодно где-то около пяти тысяч семей, это порядка 30 тысяч людей, мы расселяли. То есть, процентов 70 из них — они живут нормально. Мы построили дома в Баку, в Сумгайыте, в Гяндже и во многих городах. Но процентов 30 до сих пор живут в неприспособленных зданиях, в общежитиях, в детских садах, и в тяжёлых условиях. Поэтому в первую очередь эта категория людей будет возвращена. Нами уже разработан мастер-план строительства города Агдам, города Физули, города Шуша, и других городов,тоже, в ближайшее время будет утверждено. Всё будет делаться по плану, никакого хаоса не будет. В основу будет взят принцип зелёной энергии. Вся зона Карабаха и Восточного Зенгезура будет зоной зелёной энергии и концепции «умные города» и «умные сёла». Эти люди ждали очень долго, поэтому они должны жить в лучших условиях, которые возможны в Азербайджане. Сказать конкретные сроки я не могу, даже на встречах с ними не могу, не могу дезориентировать. Но мы делаем всё — ежедневно, ежечасно — чтобы этот процесс ускорить. Но нам, конечно, нужна помощь, именно в плане разминирования, даже не финансовая, а техническая. Просто физически мы не успеваем. У нас есть Агентство по разминированию, у нас есть несколько батальонов в Министерстве обороны, есть группа МЧС. Но физически не хватает, потому что это очень медленный процесс. Поэтому мы обратились в международные структуры оказать нам содействие, но,к сожалению, прошел уже год и три месяца, пока всё это без ответа.

Константин Эрнст, генеральный директор Первого телеканала: У МЧС России большая практика разминирования. Они берут большие контракты в Африке, у них большая практика.

Президент Ильхам Алиев: Они участвовали в качестве помощи, безвозмездно, в первую очередь по тренингу, потому что нам больше всего сейчас нужно подготовить как можно больше специалистов, которые могли бы этим заниматься. К сожалению, среди тех, кто разминирует, тоже есть пострадавшие.

Эта самая главная проблема. И, конечно, пропавшие без вести, потому что после Второй Карабахской войны на тех территориях, которые мы освободили, нами найдено более 1700 погибших армянских военнослужащих, и мы всех вернули. А с Первой Карабахской войны 3890 азербайджанцев, из них где-то около 200 детей, до сих пор пропавшие без вести. Мы обратились к армянской стороне показать нам места массовых захоронений, но ответа пока нет. Я не знаю почему. Наверное, они понимают, что там будут просто свидетельства военных преступлений. Но, тем не менее, мы требуем, и, кстати, Евросоюз также высказался по этому вопросу, с тем чтобы эти места массовых захоронений нам были предоставлены, потому что вероятность очень большая, что это всё находится там, в Карабахе, на тех территориях, которые мы освободили.

— Евгений Бекасов, главный редактор телеканала «Россия-24». Ильхам Гейдарович, у меня короткий вопрос. Сейчас, все вы знаете, рост цен на спотовом рынке на газ. Готов ли Азербайджан нарастить поставки на европейский рынок, и на сколько?

Президент Ильхам Алиев: Такие запросы к нам поступают от ответственных представителей Европейской комиссии с учетом нынешней ситуации, но дело в том что, у нас все объемы, которые мы начали поставлять в Европу, а мы начали это делать чуть больше года назад, когда был построен Трансадриатический газопровод, они все законтрактованы уже давно, года 4 или 5 назад. Вы хорошо знаете, что газ такой продукт, что сначала надо его продать, а потом добыть, поэтому у нас просто физически нет, то есть мы не предусматривали, что нам дополнительно нужно будет. У нас самый большой потребитель – это Турция, после Турции — Италия, дальше Грузия, Греция, Болгария. Всего в прошлом году мы экспортировали 19 миллиардов кубометров, в этом году будет больше. Ну вот излишек, наверное, на спотовом рынке может быть реализован. Что касается долгосрочных контрактов, то для этого, естественно, нам необходимо делать дополнительно инвестиции. Если речь идет о больших объемах, нужно делать в том числе инвестиции в расширение Трансадриатического газопровода, потому что он был рассчитан на наш объем газа. Все это требует, естественно, больших затрат и гарантий. Обращается к нам уже несколько стран, но, как они сами, наверное, понимают, это не может решиться быстро. На спотовом рынке продажи могут быть незначительные, а для того, чтобы наращивать объем, естественно, потенциал есть. Мы через несколько лет будем добывать газ как минимум с двух новых месторождений, на одном из них уже в следующем году, и этот газ может быть реализован, естественно, на внешнем рынке.

Но, должен сказать, что для нас самым привлекательным партнером является Турция. Во-первых, поскольку мы союзники, и думаю, что уровень взаимодействия между Турцией и Азербайджаном самый высокий, который можно представить. Во-вторых, это растущая потребность турецкого рынка, и Россия является большим поставщиком, и рынок сам растет, потому что процесс газификации в Турции идет. Но в случае если будут предложены хорошие условия, конечно, мы любой другой вариант можем рассмотреть. Сейчас в Европе идет работа по созданию интерконнекторов между разными странами, ориентированных на газ через Турцию, будь то российский газ, или азербайджанский газ, или какой-либо другой. На этом направлении, думаю, что возможно так же и активное сотрудничество между Россией и Азербайджаном в плане координации наших усилий, чтобы мы четко представляли, как говорится, тот объем, который мы можем реализовать. Иными словами, чтобы не создавали друг другу проблемы, потому что высокая цена на газ и в наших интересах, и в интересах России, поэтому думаю, что здесь речь о конкуренции не идет, объемы не сопоставимы, но, понятно, что на газовом рынке даже небольшие объемы иногда могут сделать погоду. Вот чтобы этого избежать, мы готовы и работаем в принципе с российской стороной в этом направлении.

Журналист: Мы уже договорились о поездке в апреле в Азербайджан с подачи Павла Николаевича.

Михаил Гусман: ТАСС традиционно занимается организацией.

Президент Ильхам Алиев: Конечно, хотел бы также, если будет интерес, чтобы вы посетили территории, которые мы освободили. Сейчас, кстати, уже вторая группа международных путешественников приезжает, причем, они просят оказать содействие, то есть, их мы не зазываем, они сами приезжают, и есть такая группа международных путешественников — Номад Мания. Это та картина, которую, наверное, нигде не увидишь. Это на самом деле. Когда впервые мы с Мехрибан оказались там сразу после войны — это тяжелое испытание, тяжелейшее. Потому что это ни с чем несравнимо. И мы, опять же говорю, не представляли масштабы разрушений, мы догадывались, знали, там где-то что-то видели с биноклем, но не представляли, насколько это носит массовый характер.

Михаил Гусман: Ильхам Гейдарович, я не понаслышке знаю, как Азербайджан боролся с ковидом, и ВОЗ дал высокую оценку. Вот сейчас какая ситуация?

Президент Ильхам Алиев: Я думаю, если Мехрибан ответит, это будет более квалифицированно, потому что у нас она этим занимается.

Первый вице-президент Мехрибан Алиева: По ситуации сейчас можно сказать, что последняя волна в Азербайджане идет на спад. Но если интересно, я могу немного рассказать о нашем опыте, потому что ситуация, с которой столкнулись все страны, в том числе и Азербайджан, была неординарная и вызов был очень большой. И сегодня, по прошествии двух с лишним лет, мы имеем какой-то опыт, и я могу поделиться.

Когда все это начиналось, это февраль-март 2020 года, вы, наверное, все помните, разные версии были, кто-то верил, кто-то понимал, кто-то не понимал, отрицание было. В конце февраля у нас было четкое понимание, что происходит что-то действительно очень серьезное, которое требует принятия неординарных и незамедлительных мер. И я считаю, что одна из, наверное, основ, почему дальнейшая работа сложилась — удалось очень быстро создать очень профессиональный штаб, команду. Причем, было ясно, что только медицинскими работниками здесь не обойтись, абсолютно широкий спектр, и была собрана группа из членов правительства и экспертов, молодых ученых, особенно математиков, потому что уже тогда было ясно, что надо будет высчитывать, делать прогнозы. Но, спасибо господину Президенту, он сразу же стал прислушиваться к рекомендациям. Таким образом, мы на первом этапе достаточно быстро приняли решение о закрытии границ. Это был март. Это, конечно, в какой-то степени помогло, но потом дальнейшее развитие событий показывало, что, конечно, было несколько достаточно сильных, строгих карантинных режимов. Что было важно еще сделать быстро, и эта команда с этим справилась, — посмотреть наши слабые места, естественно, в сфере здравоохранения, потому что основной вызов – это коллапс системы здравоохранения, и где-то уже в апреле мы знали, чего нам не хватает. И за короткий промежуток времени мы смогли приобрести, — конечно, опять-таки были выделены средства, — десять, а в последующем еще 2 — около 12 модульных госпиталей, которые очень быстро были доставлены в страну, собраны. Через год, имея уже опыт первого года, мы понимали точно какое именно оборудование нам нужно, какие госпитали нам нужны. Допустим, на второй год пандемии мы заказывали уже модульные больницы чисто с реанимационными койками, потому что стало ясно, что с обычными койками проблем не будет, а с реанимационными может быть.

Один из аспектов, наверное, основных, — то, что эта команда работала. Она до сих пор работает. Могу сказать, что прогнозы, которые они до сегодняшнего дня дают, от 90 до 95 процентов сбывались. То есть, мы ожидали каждую волну. Ошибка могла быть недельной, когда у нас будет рост, когда будет спад, когда будет плато. Это очень помогало, потому что это давало возможность правительству высчитывать правильно сроки, если нужно делать, принимать какие-то экстренные меры, карантинные меры. Параллельно с этим было закуплено, естественно, то медицинское оборудование и лекарства, которые были необходимы. К концу первого года – даже к середине – уже стало ясно, что речь идет о вакцинации, Тут тоже удалось коллегам быстро связаться. Могу сказать, что, если я не ошибаюсь, первая вакцинация, по-моему, в мире была в декабре 2020 года в Америке, в Соединенных Штатах. У нас вакцинация началась 18 января 2021 года. То есть достаточно быстро были доставлены в страну вакцины. Это были китайские вакцины, это была российская вакцина на следующем этапе. И по линии COVAX мы получили также европейские вакцины. То есть выбор с вакцинами был. Решение было, что, естественно, вакцинация будет добровольная, бесплатная, и был выбор. И вот тут, конечно, очень важен второй аспект. Я считаю, что, если считать наш опыт успешным, как сказал Миша, наверное, очень важный аспект – правильная коммуникация с обществом. Потому что ситуация была для людей новая, страшная во многом. Было и отрицание, были всякие конспирологические версии, как и везде, в принципе. Нам помогло то, что, во-первых, мы сразу поняли, что месседжи, которые будут исходить от штаба, должны быть абсолютно четкими, мы должны их так выверить, чтобы потом мы не меняли. Потому что в такой ситуации очень было важно сказать и делать. И в данном случае опять я благодарна Президенту, потому что он обращался к людям, он обращался к общественности и давал эти месседжи. И тут сыграло роль то, что, конечно, люди доверяют Президенту. В данной ситуации с ковидом это еще раз подтвердило насколько важно иметь вот это доверие, потому что услышанное от него воспринималось как однозначная правда. Естественно, были скептики, были скептически настроенные люди, были, в небольшом количестве есть антиваксеры. Но в целом, нам удалось избежать каких-то, скажем, ощутимых противоречий или волнений. У нас люди пошли вакцинироваться. И достаточно дисциплинированно вакцинировались. На сегодняшний день у нас две дозы получило около 70 процентов людей старше 18 лет. Потому что в основном у нас вакцинируются люди старше 18 лет. Для детей вакцинация только по решению родителей, обязательной вакцинации нет, и Минздрав так и объявляет, что это только по решению родителей. Поэтому как бы, наверное, комплекс этих двух мер помог пойти по наиболее оптимальному сценарию. Хотя, конечно, ситуация – она и была, и до сих пор в общем-то – хотя есть, такой осторожный оптимизм, что омикрон – это, возможно, конец эпидемии. Вместе с тем звучат и другие версии, что могут появиться новые версии вируса, гораздо опаснее, гораздо более смертельные. Но, в целом, на сегодняшний день, анализируя пройденный путь, я вот эти два, наверное, компонента считаю основными: быстрое создание очень работоспособной, очень правильной команды – и хочу подчеркнуть, что не только медиков, и второе то, что мы очень выверенные и очень, на наш взгляд, правильные месседжи давали обществу. И вот как-то это сработало. Тема такая, что я, пользуясь случаем, хочу всем пожелать здоровья. Потому что, конечно, эти два года, были очень непростыми для всех. К сожалению, несмотря на то, что кто-то более успешно справляется, кто-то менее успешно, люди гибнут, у нас тоже гибнут. Очень хочется надеяться, что мы уже близки к концу этой истории.

Михаил Гусман: Мехрибан ханум, важно сказать, что господин Президент обращался в телевизионном формате, а тем, кому 18+, они читали Вас в социальных сетях. Для объективности тоже обращались через социальные сети постоянно.

Первый вице-президент Мехрибан Алиева: Вот здесь именно очень важно, — потому что я помню даже, что за эти два года были различные мероприятия, которые проводил Президент, которые не имели отношения ни к пандемии, ни к медицине, — но я каждый раз обращалась к нему с просьбой, что я готовила на этот момент важный тезис и просила, в той или иной форме, — потому что я знаю, что люди слушают и люди верят, — я прошу это озвучить. И это реально работало. Вот это очень помогло.

Президент Ильхам Алиев: Кстати, мы и на международном уровне являемся одной из таких немногих стран, которая и помогает, и очень активно выступает против «вакцинного национализма». Я неоднократно в своих выступлениях с международных трибун говорил, приводил цифры, что среди развивающихся стран уровень вакцинации по сравнению с развитыми странами в десятки раз меньше. Более того, некоторые развитые страны закупали и продолжают закупать, особенно в первый период, когда нехватка была этих вакцин, очень трудно было достать. И вот Мехрибан говорит, что мы начали в январе, но это было очень трудно, потому что тогда мало кто вообще их имел, мы были одними из первых вообще в регионе. И именно в плане оказания помощи, с тем, чтобы оказать помощь развивающимся странам, мы инициировали проведение саммита Движения неприсоединения, которое мы возглавляем, а затем уже от имени Движения неприсоединения инициировали специальную сессию Генассамблеи ООН, по инициативе Азербайджана, и она была проведена. Также были приняты соответствующие резолюции с осуждением тех стран, которые не то, что не помогают и лишь думают только о себе, но и закупают вакцин намного больше, чем это им нужно. Я сейчас эти страны называть не хочу, эта статистика у нас есть. Это воспринято было. Потому что, на самом деле, если посмотреть на глобальную картину, то развитые страны – ну, естественно, европейские страны – они полностью себя обеспечили, а страны третьего мира, как называется, там даже и статистика во многих не ведется. Кто умер, кто не умер. Они просто брошены на произвол судьбы. Мы около 80 странам оказали финансовую и гуманитарную помощь. Многим странам оказали помощь с вакцинами – и китайской, и AstraZeneca – и продолжаем оказывать. Мы выделили ВОЗ 10 миллионов долларов добровольных пожертвований на вакцинацию, в первую очередь, в странах Движения неприсоединения, и ВОЗ в своих публичных оценках оценивал Азербайджан как образцовую страну — и внутри, и вовне. Поэтому этот международный формат — он тоже очень важен. Я знаю, что и Россия очень активно помогала и помогает. И, кстати, нам тоже помогала и с ПЦР-тестами, и бригада врачей была послана к нам, и «Спутник V». Мы знаем, что «Спутника» иной раз не хватает и внутри, но нам уже было выделено 220 тысяч доз. Конечно, в сравнении с тем, сколько доз мы уже использовали, — 12 миллионов – это небольшое количество. Но, тем не менее, это тоже жест дружбы, мы это так восприняли.

Михаил Гусман: Ильхам Гейдарович, Вы упомянули о Движении неприсоединения. Оно больше было популярно в 1960-е годы. Вы сказали, что сейчас Азербайджан возглавляет. Имеет ли тенденция, скажем, к появлению на мировой арене Движения неприсоединения как нового фактора. Потому что это связано с тем, что Азербайджан его возглавил, но в принципе как новая сила в современном мире. Насколько она актуальна?

Президент Ильхам Алиев: Я думаю, она востребована. И мы отнеслись к этой миссии очень ответственно. Я не хочу, конечно, ни с кем нас сравнивать, но и вы отметили, что на определенном этапе оно потеряло свой динамизм. Наверное, это было связано со сменой поколения. Все-таки у истоков Движения неприсоединения стояли Тито, Насер…

Михаил Гусман: Бандаранаике…

Президент Ильхам Алиев: Конечно, и когда эти деятели сошли с политической арены, наверное, образовался определенный вакуум, но и такая поляризация международного сообщества тоже в общем-то сыграла наверное свою роль в том, что оно начало как-то постепенно затухать. Мы относительно новый член. Мы были избраны чуть более 10 лет назад и буквально через несколько лет нам было оказано такое доверие, единогласно были избраны. 120 стран, включая нас самих, проголосовали. Насколько успешна наша миссия, конечно, это не нам судить. Но факт того, что наше председательство было продлено на один год, опять же единогласно, говорит о том, что выполняем свою функцию. На саммите, который проходил в Баку, когда мы брали на себя председательство, я сказал, что мы будем защищать международное право, справедливость и защищать интересы стран-членов. Это и делаем. Международное право и справедливость мы восстановили в 2020 году, а интересы стран-членов защищаем в меру своих возможностей, и, как я сказал, гуманитарно-финансовой помощью, и артикуляцией важных тезисов на глобальной арене. Я считаю, что есть потенциал для определенных шагов в сторону институциализации Движения. Потому что это не организация, оно и названо Движением. Хотя существуют и противоречия внутри между некоторыми странами, все-таки это вторая после ООН организация. Но роль Азербайджана как добросовестного члена и как руководители уже признана, и, еще раз говорю, то что все страны-члены Движения нас поддержали дважды, — а между многими странами есть очень серьезные противоречия, — говорит именно о неконфронтационном курсе нашей внешней политики. Наоборот, она нацелена на сотрудничество и на помощь по мере возможности. Это мы работаем в этом направлении. Думаю, вот ниша существует, и мы можем в нее встроиться очень эффективно.

Михаил Петров, главный редактор ТАСС: Ильхам Гейдарович, если позволите, хотел бы вернуться к тому, с чего мы начали сегодняшнюю встречу. Так случилось, что Вы стали первым лидером зарубежного государства, который общался с Президентом Путиным после признания Россией донецких республик. Понятно, что мы, конечно, все слышали заявление Президента, телеобращение Президента России, но, тем не менее, Вы знаете ситуацию изнутри, и после переговоров с Путиным, Вы находитесь в постоянном контакте с украинским коллегой, с турецким коллегой, так или иначе вовлеченными тоже в эту историю. Какой Ваш прогноз, с этим знанием, с огромным Вашим опытом? Понятно, что это не двусторонняя российско-украинская ситуация, эта ситуация касается всего мира. Как Вы видите дальнейшее развитие? Насколько это по времени затянется? Насколько серьезные последствия это будет иметь и для региона, и для всего мира? Я, конечно, не прошу Вас рассказать закрытые данные, которые звучали на переговорах. Но, тем не менее, Ваша личная оценка?

Президент Ильхам Алиев: Знаете, прогноз давать было бы очень безответственно с моей стороны, поскольку я всегда придерживаюсь того, что оперировать нужно фактами, оценивать ситуацию, сложившуюся и, конечно, в той сфере, которая касается нас, делать все для того, чтобы эта ситуация для Азербайджана складывалась максимально благоприятно. Мне даже, честно говоря, трудно дать прогноз об отношениях между Азербайджаном и Арменией, как они будут развиваться. Потому что это все свежо. И наши заявления и нацеленность на установление мира пока что армянским руководством не воспринимаются, во всяком случае, в публичном пространстве. Поэтому давать прогноз на то, как будет развиваться ситуация в мире с учетом тех событий, которые произошли недавно, очень трудно, я думаю, не только мне, но и даже тем, кто непосредственно вовлечен в этот процесс. Потому что предусмотреть всё и действия всех основных игроков очень трудно. Даже когда начиналась Вторая Карабахская война, даже с тем потенциалом — и политическим, и военным, и экономическим — мы не могли предусмотреть все. Потому что война – это вещь непредсказуемая. Конечно, шли в рамках утвержденных планов и не сбились, но в этом потоке, конечно, были разные зигзаги. То же можно сказать о ситуации между Россией и Украиной. Все настолько свежо, что пока из ведущих столиц мы видим только заявления, естественно, диаметрально противоположные. И как будет развиваться ситуация, я затрудняюсь говорить. В чем будут состоять санкции против России тоже? Ведь Запад до сих пор их не объявил. То есть, какие-то намеки делаются. Я слышал о том, что не хотят объявлять санкций, как бы считая что это может быть фактором сдерживания — их необъявление, а объявление как бы, с их точки зрения, развяжет руки. Но это опять же тот анализ, который я черпаю, так же как и вы, наблюдая за тем, что происходит, и по российскому телевидению, и по турецкому телевидению, и по британскому, насколько хватают мне мои лингвистические способности. Большей информацией чем вы, я не обладаю, с точки зрения каких-то аналогий и анализа, знания как бы ситуации, поскольку с Россией мы очень тесно работаем, и с Украиной у нас отношения развиваются. Могу что-то предположить, но уверен, что даже, как я уже сказал, те, кто вовлечен непосредственно, спрогнозировать все не смогут. Для этого нужно знать планы. Для этого нужно знать планы руководства России, планы руководства Украины, возможности. Мы можем предполагать реакцию Запада, когда она перейдет в практическую плоскость — от заявлений к действиям. Пока всего этого нет очень трудно спрогнозировать, но однозначно, что это начало длительного процесса. И однозначно, что, принимая это решение, Президент Российской Федерации, наверняка, я думаю, также исходил из того, что это длительный процесс. Я считаю, что Россия с ее потенциалом, географией, возможностями, устойчива ко всякого рода санкциям. Это мое личное мнение и это подтверждено теми санкциями, которые были наложены на Россию. По существу, они, может быть, даже в какой-то степени помогли российским производителям снизить зависимость от импорта. То есть, я однозначно убежден, что санкционный путь контрпродуктивен. Конечно, он нанесет ущерб, безусловно, российской экономике. И когда Президент Путин принимал это решение, наверняка, он все это просчитывал. Но это нанесет ущерб и тем, кто эти санкции будет накладывать, однозначно. Потому что второго такого перспективного рынка для экспорта, и тем более высокотехнологичной продукции, трудно найти. Вот максимум, что я мог бы сказать. И хотел бы эту тему завершить, может быть, такими дежурными фразами, которыми нас всегда призывали на протяжении 30 лет: «Надо все решать мирным путем». Мы это слышали 30 лет, 30 лет старались, но ничего не получилось. Поэтому, конечно, хотели бы, чтобы мирным путем все решилось, но это не всегда бывает возможно в жизни, к сожалению.

Михаил Гусман: Ильхам Гейдарович, можно задать один вопрос, технический вопрос. У нас эти встречи традиционно, как Вы знаете, проходят в формате off the record. Но у нас сегодня как бы полу-off the record. Поскольку последний вопрос был задан главным редактором ТАСС, можем ли мы разрешить нашим коллегам использовать Ваш разговор в своей как бы практической деятельности?

Президент Ильхам Алиев: Да, конечно. Абсолютно любое слово, которое я произнес, я несу за него ответственность.

Михаил Гусман: Можно ли использовать в публичном пространстве?

Президент Ильхам Алиев: Однозначно.

Михаил Гусман: Я хочу спросить Президента. Давайте посоветуемся коллеги?

Президент Ильхам Алиев: Я скажу о моей практике. У меня все общения с представителями разных категорий общества Азербайджана и с представителями медиа — азербайджанских или зарубежных — проходят открыто. То есть, мне нечего скрывать. Я говорю то, что думаю, отвечаю за свои слова, и думаю, что здесь сегодня ничего такого не прозвучало, чтобы кому-то из нас было за это стыдно. Наоборот, я думаю, мы прояснили очень много важных вопросов. Позиция Азербайджана мной формулируется достаточно четко по всем вопросам, и то, что я говорю за закрытыми дверями, своим коллегам, в той или иной степени я говорю и публично. Поэтому я в данном случае за гласность. А вы?

Сергей Михайлов: Тогда мы в данном случае формат off the record снимаем.

Михаил Гусман: Спасибо Вам за это исключение. Это не значит, что в следующий раз, со следующим гостем мы вернемся, заранее предупреждаю.

Президент Ильхам Алиев: Может, традиции вы закладываете.

Михаил Гусман: Ой не все с нами такие открытые, как Вы, Ильхам Гейдарович, ой не все.

Президент Ильхам Алиев: Я не знаю, вы же приглашаете ответственных людей, глав государств. Я не думаю, что они вам говорили одно, а публично – что-то другое.

Михаил Гусман: А некоторые даже наши вопросы знают. Так тоже бывает.

Президент Ильхам Алиев: Нет, я готов на любой вопрос ответить. Опять же у меня нет никаких закрытых тем. Что касается внешней политики с учетом чувствительности ситуации, как вы отмечали, в том числе. Поэтому думаю, что это правильный путь, потому что это исключает всякое двусмысленное трактование и всякую интерпретацию. Самую лучшую интерпретацию своей позиции я могу дать сам, поэтому так и делаю. Было бы странно если бы мы встретились, а потом в Азербайджане думали и гадали, о чем же они там говорили за закрытыми дверями.

Сергей Михайлов: Мы наблюдали череду Ваших интервью еще совсем недавно всему земному шару.

Президент Ильхам Алиев: Да.

Сергей Михайлов: Об известных событиях, внимательно за всем этим следили.

Президент Ильхам Алиев: Я думаю было больше, чем когда-либо за все годы президентства.

Сергей Михайлов: За этот отрезок времени, больше чем за все время.

Президент Ильхам Алиев: Меня даже иногда критиковали в Азербайджане, что почему я редко даю интервью. Я просто считаю, что достаточно выступаю с различными тезисами и по разным поводам. И просто считал, что все, что я хотел сказать, я говорил в выступлениях. Но война – это особая ситуация, поэтому пришлось.

Сергей Михайлов: В этот период было беспрецедентное количество.

Президент Ильхам Алиев: Спасибо, кстати, ТАСС за то, что предоставили возможность через вас довести точку зрения.

Михаил Гусман: Вот сидит Ваша интервьюерша.

Президент Ильхам Алиев: Да, узнаю. Было очень важно. Потому что вы знаете, мы с самого начала независимости столкнулись с определенным информационным вакуумом, и даже более того, если бы это был просто вакуум, это было бы полбеды, с неправильной интерпретацией нашей деятельности, — и, кстати, до сих пор мы это ощущаем не только, скажем, в западных странах, но и в других странах, — неправильной интерпретацией иногда из-за незнания, иногда из-за предвзятости, того, что мы делаем внутри, того, что делаем на международной арене. Поэтому одной из главных проблем до последнего времени для нас было именно донесение правды о карабахском конфликте до мировой общественности. Общественности, потому что политические структуры все прекрасно знали. Но это просто их устраивало — ни мира, ни войны, бесполезные переговоры, Минская группа приезжает, уезжает, 30 лет. Кстати, в этом году они будут отмечать юбилей деятельности с 1992 года. А поэтому нам надо было донести правду о том, что произошло в Карабахе, до широкой общественности, до тех, кто в экспертном сообществе, кто формирует общественное настроение. Именно правду, а не то, как это было представлено, к сожалению, многие годы. И вот во время войны это удалось сделать. Удалось. Многие говорят, что мы информационную войну выиграли. Но мы ее не вели. Мы просто получили возможность, поскольку внимание мира было приковано к этой войне, получили возможность просто говорить правду. И в отличие от армянской стороны, мы говорили правду и своему народу, и общественности. Так что я благодарен и вам, и другим российским СМИ, которые создали возможность, Дмитрию Константиновичу особую благодарность за то, что представил возможность с Пашиняном быть в эфире и, как говорится, довести до российских телезрителей нашу позицию, и многим западным. Хотя я скажу, что практически все западные СМИ, с которыми я общался, были тенденциозно настроены к Азербайджану, и в вопросах звучало больше обвинения, причем уже утверждения, нежели желания что-то узнать. Но, тем не менее, это дало возможность все-таки даже в это пространство вклиниться. Думаю, то, что в мире в целом достаточно быстро приняли новые реалии, в том числе и потому, что было ясно, кто прав, кто был оккупирован, кто воевал на своей земле, кто являлся оккупантом. Вот за это я благодарен вам и вашим коллегам. И также должен сказать, что в целом российское медийное поле было нейтральным. За исключением определенных шероховатостей, каких-то личностных моментов, в целом, я отмечаю, что нейтральность была полностью сохранена. И за это тоже благодарен, потому что не всегда так бывало.

Михаил Гусман: Спасибо большое

Президент Ильхам Алиев: Вам спасибо.

Михаил Гусман: Вам подарок. Это надо сказать коллегам. Ну все знают, что недавно был юбилей у Ильхама Гейдаровича. Это полный архив Президента Азербайджана на лентах и в фотохронике ТАСС. Здесь более 32 тыс. сообщений и около 400 фотографий. Весь архив за все время президентства.

Президент Ильхам Алиев: Спасибо. У меня такого архива нет.

Глава государства также преподнес памятный подарок ТАСС.