3 мая в Шуше состоялась четвертая международная конференция на тему «Формирование геополитики Большой Евразии: от прошлого к настоящему и будущему», посвященная 100-летнему юбилею общенационального лидера Гейдара Алиева. Она организована Университетом АДА.

B конференции принял участие Президент Азербайджанской Республики Ильхам Алиев.

Открывая конференцию, Президент Азербайджана Ильхам Алиев сказал:

-Доброе утро. Дорогие гости, добро пожаловать в Карабах, добро пожаловать в Шушу. Очень рад видеть вас здесь.

Прежде всего, хочу выразить благодарность Университету АДА за организацию этой конференции, посвященной памяти созидателя независимого Азербайджана Гейдара Алиева. Меня пригласили на эту конференцию и я принял решение встретиться здесь, в Карабахе.

Я был на многих мероприятиях, организованных Университетом АДА, встречался в Баку с международными экспертами, общественными деятелями, однако здесь такая встреча проводится впервые. Надеюсь, что вы будете довольны посещением Азербайджана, поездкой в Шушу. Шуша занимает особое место в истории Азербайджана. В настоящее время Шуша отстраивается практически с нуля.

Этот год был объявлен «Годом Гейдара Алиева» в ознаменование столетнего юбилея нашего великого лидера. И в течение года мы организуем многочисленные мероприятия, конференции в Азербайджане и за рубежом как дань уважения основателю современного Азербайджана, одновременно затрагивая важные вопросы нашей внутренней политики, регионального развития и международных дел. Мы хотели отметить столетие со дня рождения Гейдара Алиева не каким-то формальным событием, а решением реальных вопросов, требующих особого внимания, так как геополитика в регионе изменилась, и тема данной конференции также затрагивает этот вопрос.

Гейдар Алиев всегда был человеком, защищающим интересы азербайджанского народа. Независимо от времени, независимо от политической ситуации во времена Советского Азербайджана он более десяти лет руководил республикой, отстаивал интересы азербайджанского народа даже в рамках тех идеологических барьеров. Он старался сделать всё, чтобы мы сохранили свою идентичность. Многие шаги он предпринял в 1970-е – начале 1980-х гг. Сейчас мы видим, что те шаги были нацелены на то время, когда Азербайджан будет независимым. Таким образом, мероприятия, посвященные его памяти, будут продолжаться до конца года.

Мы хотели заполнить это пространство практическими шагами, включая обмен мнениями, прежде всего, в отношении будущего развития Азербайджана, а также развития региона, так как мы не можем игнорировать ситуацию в нашем регионе. Вообще-то у нас нет больше никаких рисков после освобождения Карабаха внутри страны, но мы же живем не на острове. Конечно, встреча здесь, в Шуше, имеет особое значение для всех нас. Кстати, прошлый год я объявил «Годом города Шуша» в ознаменование 270-й годовщины основания города карабахским ханом Панахали ханом.

Шуша всегда была азербайджанским городом. Шуша находилась под иностранным господством только в период оккупации, более 28 лет. Но я знаю, что после нашей встречи вы совершите экскурсию по городу и увидите, что в период оккупации Шуша была почти полностью разрушена. Это еще раз показывает, что Шуша никогда не являлась родным городом для армян. Если бы она была их родным городом, то они бы ее сохранили. Они не стали бы ее разрушать. Они бы ее развивали. Все, что вы уже видели или увидите, большинство зданий либо отремонтированы за последние два с половиной года, либо отстроены заново. Самой большой мечтой Гейдара Алиева было увидеть Шушу свободной, и мы осуществили его мечту. И мы гордимся этим. Мы счастливы, все азербайджанцы — не только граждане Азербайджана, но и азербайджанцы по всему миру — гордятся нашей победой. Это был триумф справедливости, исторической справедливости, триумф международного права.

Еще раз благодарю вас за ваш приезд сюда. Правда, погода не очень приветливая, но такова Шуша, и мы никогда не можем предсказать. То гроза прогремит, то дождь пойдет, а потом вдруг солнце появится… Надеюсь, вы останетесь довольны поездкой. Спасибо.

Х Х Х

Ректор Университета АДА Хафиз Пашаев: Господин Президент, большое спасибо. Вчера в Баку в нашем университете состоялась очень плодотворная дискуссия. Более шестидесяти ученых и политологов приехали в Баку для обсуждения этой темы и празднования 100-летнего юбилея со дня рождения нашего общенационального лидера. У нас состоялись очень хорошие обсуждения. Мы, в том числе и я, очень рады возможности побывать в прекрасном городе Шуша, культурной столице тюркского мира. Теперь мы здесь, и мы очень счастливы. Не менее половины из шестидесяти участников конференции участвуют в ней впервые. С Вашего позволения мы перейдем к дискуссиям. Вначале я хотел бы предоставить слово Майклу Рейнолдсу из Принстонского университета США. У него есть вопрос.

Майкл Рейнолдс: Благодарю Вас, господин Президент. В апреле прошлого года Вы выступали здесь, в Шуше. Думаю, это был V Съезд азербайджанцев мира. Вы сказали, что если переговоры между Арменией и Азербайджаном не приведут к мирному соглашению и признанию Арменией территориальной целостности Азербайджана, то тогда и Азербайджан не признает территориальную целостность Армении и официально объявит об этом. Сегодня многие из нас надеются на подписание мирного соглашения в той или иной форме и урегулирование ситуации между Арменией и Азербайджаном в ближайшее время. Возможно, пока мы говорим, в Вашингтоне работают над этим. Прошло уже два с половиной года после окончания Второй Карабахской войны, а окончательное решение конфликта так и не достигнуто. Если Армения откажется прийти к соглашению с Азербайджаном, какие варианты есть на столе для Азербайджана? И есть ли варианты, которые не являются предметом обсуждений?

Президент Ильхам Алиев: Я несколько раз говорил об этом. Я говорил, что если Армения не желает мира, то мира не будет. Есть такие страны, которые не подписывали мирного соглашения. Мы знаем это из истории, но это не будет хорошо ни для Армении, ни для региона и, конечно, ни для Азербайджана. Поэтому мы всё ещё надеемся, что они проявят благоразумие и не прибегнут к той же тактике, которую они использовали во времена оккупации, во времена бывшей Минской группы, которая, кстати, за 28 лет не сделала ничего плодотворного. И основной причиной этого было то, что Армения не хотела освобождать территории. Да, Минская группа не пользовалась особой популярностью в Азербайджане в годы оккупации. И сейчас, когда она фактически ушла в отставку, мы не будем слишком много об этом говорить. Но основной причиной, по которой мирное урегулирование конфликта так и не было достигнуто, было то, что этого не хотела Армения.

Они просто использовали эту тактику, оттягивая и делая шаг вперёд, затем два или три, может быть, пять шагов назад. Они хотели заморозить ситуацию. И думали, что смогут узаконить оккупацию. Они думали, что мы согласимся пойти на какие-нибудь уступки в вопросе нашей территориальной целостности. Они рассчитывали на то, что их международные спонсоры будут всегда поддерживать их и будут бороться за них. Но это был просчет, они ошиблись.

Итак, что может сейчас произойти? А может произойти то же самое. Они могут затягивать процесс, использовать переговорный формат, который был запущен, не для того, чтобы прийти к соглашению, а чтобы затянуть процесс до бесконечности, ожидая чего-то, ожидая чуда, ожидая изменений. Я думаю, что они упустят возможность, потому что почти тридцать лет оккупации не дали им никаких преимуществ. Наоборот, они оказались отрезанными от регионального развития. Они потеряли шанс стать действительно независимой страной, не формально, а фактически независимой. И сейчас они ищут себе нового хозяина или хозяев. Но недавняя история должна преподать им урок. Поэтому мы надеемся, что они это поймут. Во время общения с моим армянским визави я пытался объяснить, что мирный договор и открытие линий коммуникации, прежде всего, в их собственных интересах. Они смогут получить доступ к различным рынкам. И это, конечно, будет выгодным для нас, так как мы хотим завершить эту главу. И если вы проследите за хронологией заявлений и событий, то увидите, что именно Азербайджан предложил начать переговоры о мирном соглашении.

После окончания Второй Карабахской войны мало кто из акторов знал, что будет дальше. Поскольку трехсторонняя декларация это не соглашение о прекращении огня, но это и не мирное соглашение. Так что дальнейший ход событий был под большим знаком вопроса. Поэтому инициатива исходила от нас. Именно мы представили видение будущего единого Южного Кавказа, регионального сотрудничества, нормализации отношений. Поэтому мы выступили с инициативой начать мирные переговоры, так как со всех сторон была тишина. Затем, подождав некоторое время, мы представили всем известные пять принципов, которые полностью соответствуют нормам и принципам международного права, и Армения должна была официально либо отвергнуть их, либо принять. Отказ в очередной раз продемонстрировал бы их неконструктивность, так как в этих принципах не было ничего противоречащего международному праву. Вероятно, им было трудно принять их с психологической точки зрения и с точки зрения согласия на нормальное поведение. Но потом у нас был длительный, так сказать, перерыв из-за нежелания Армении вести серьезные переговоры.

Мы отправили им четыре копии, четыре новых варианта проекта мирного соглашения. Они возвращают со своими замечаниями. Мы более 40 дней ждали последних комментариев, которые получили всего неделю назад, прямо перед встречей в Вашингтоне, так как они понимают, что без этого вашингтонская встреча будет абсолютно бесполезной. Но в этих комментариях мы вновь увидели территориальные претензии к Азербайджану. Во время моих многочисленных бесед с официальными лицами США и ЕС для Армении, для международных игроков было абсолютно понятно, что двухвекторного подхода быть не должно. Первое — это нормализация отношений между Арменией и Азербайджаном и второе — это связи между азербайджанским правительством и армянской общиной Карабаха. Поэтому любая попытка включить так называемую «Нагорно-Карабахскую Республику», которой не существует, в текст мирного соглашения контрпродуктивна.

Поэтому мы надеемся, что они проявят конструктивность. Если нет, что ж, мы не планируем предпринимать никаких других мер, кроме дипломатических. С нас этого достаточно. Поэтому не будет никакого мира, никаких коммуникаций, и они снова будут изолированы. И им придется искать место для себя в этой новой геополитической конфигурации. Так как изменилась вся геополитическая ситуация не только в регионе, но и во всем мире. У нас уже есть свое место, которое очень стабильно и которое становится все более и более прочным. Но для них это будет большой вызов. Надеюсь, переговоры в Вашингтоне ознаменуются если не конкретными результатами, то хотя бы признаками прогресса.

Хафиз Пашаев: А теперь хочу предоставить слово Владимиру Сокору из Джеймстаунского фонда.

Владимир Сокор: Господин Президент, Азербайджан установил двусторонний союз вне рамок НАТО с Турцией, являющейся страной-членом НАТО и региональной державой. Это уникальное достижение Азербайджана на всем постсоветском пространстве. В этих отношениях есть союз в военной сфере и в области безопасности. Этот союз ближе многих стратегических партнерств. Этот союз, каким бы важным он ни был, основан не только на личных отношениях, но и на общих национальных интересах. Многие из нас хотят, чтобы этот союз продолжался и обрел постоянный характер независимо от исхода выборов в Турции. В то же время, принимая во внимание, что Турция параллельно участвует в нескольких спорных событиях и все они имеют претензии на турецкие ресурсы, многие из нас хотят убедиться, что можно привести веские аргументы в пользу того, что Азербайджан имеет наивысший приоритет среди национальных приоритетов Турции. Спасибо.

Президент Ильхам Алиев: Спасибо. Я полностью разделяю ваше мнение по данному вопросу. Кстати, Шушинская декларация, которая официально закрепила союзничество Турции и Азербайджана, была подписана здесь, в Шуше, в нескольких метрах от этого здания. И это стало историческим событием, хотя де-факто отношения между Азербайджаном и Турцией были отношениями между союзниками. И мы это демонстрировали, особенно в последние 20 лет. Последние 20 лет, которые Президент Эрдоган возглавляет Турцию, наши отношения превратились благодаря нашим с ним совместным усилиям в отношения не только между братьями, но и между союзниками, и мы демонстрировали это много раз. Поэтому, конечно же, это является важным фактором регионального развития, и вы абсолютно правы. Становясь военным союзником Турции, Азербайджан косвенно становится в определенной степени и военным союзником НАТО. И, кстати, на протяжении нескольких лет существовало какое-то ошибочное представление о пути к евроатлантической интеграции и сотрудничеству со стороны разных стран бывшего Советского Союза, будь то с НАТО или ЕС. Да, формально Азербайджан не участвовал в каких-либо соглашениях. В отличие от некоторых членов программы «Восточное партнёрство», мы даже не подписали соглашение об ассоциации с ЕС. Но не потому, что мы не хотели быть ближе. Мы не хотим иметь нечто вроде одностороннего формата сотрудничества. На мой взгляд, и я абсолютно искренен с вами, соглашение об ассоциации не является соглашением в привычном смысле этого слова. Это просто перечень инструкций, представленных странам, примкнувшим к данному формату. Это их выбор, мы проявим к нему уважение, но это не наш выбор. Мы выбрали другой путь. Мы подписали соглашения о стратегическом партнёрстве и декларации с девятью членами ЕС. То есть с третью стран-членов организации. И декларации о стратегическом партнерстве, которые были подписаны или приняты, имеют большую ценность, чем соглашение об ассоциации. То же самое и в случае с НАТО. Некоторые страны могут казаться близки к этому, иные страны, я имею в виду страны «Восточного партнерства», объявили вхождение в НАТО своей целью, некоторые страны заявили об этом более 15 лет назад. И кстати, НАТО 15 лет назад обещало Украине и Грузии членство в альянсе. Я помню это. Я присутствовал на Бухарестском саммите НАТО, когда некоторые лидеры некоторых ведущих европейских стран отказали Украине и Грузии в Плане действий по членству. Но вместо этого было объявлено, что они станут членами. Когда? Ответа не последовало. Прошло 15 лет. Так что они там же, где они есть. Но мы подписали соглашение со второй страной-членом НАТО по потенциалу армии, и это серьезно. То есть мы всегда делали выбор в пользу практических шагов, а не деклараций, которые впоследствии не давали ощутимых результатов. Что касается отношений между Азербайджаном и Турцией в будущем, то я абсолютно уверен, что наши страны не только сохранят существующий формат союзнических отношений, но и укрепят его, потому что в нынешних новых геополитических реалиях они стали важным фактором региональной стабильности и безопасности, будь то в военной области, в энергетике, в области коммуникаций, торговли и т. д. Так что я настроен крайне оптимистично, и считаю, что ничто не изменит братский характер отношений между Турцией и Азербайджаном.

Хафиз Пашаев: Маргарита Ассенова, Джеймстаунский фонд.

Маргарита Ассенова, старший исследователь Джеймстаунского фонда США: Господин Президент, большое спасибо, что уделили нам время и приехали в Шушу, чтобы встретиться сегодня с нами. У меня вопрос, связанный с безопасностью и возможным развитием событий в регионе. Возможный распад или дезинтеграция России может иметь серьезные последствия для Азербайджана и Кавказа. Может ли Москва попытаться создать проблемы между Азербайджаном и его соседями – Дагестаном, Чечней, чтобы отвлечь внимание от себя? Это один из возможных сценариев. У меня вопрос: как Азербайджан может подготовиться к такому сценарию? И кто в этом случае будут партнерами Баку?

Президент Ильхам Алиев: Во-первых, я не думаю, что мы увидим то время, когда, как вы выразились, Россия распадётся. Мы не предвидим такого сценария для России. Мы поддерживаем территориальную целостность России и всех стран. И я считаю, что распад любой страны, особенно твоего соседа, конечно, может представлять потенциальную угрозу для тебя самого. Касательно наших соседей, наших исторических соседей и братьев в Дагестане и Чечне. Наши отношения с ними основываются на нашей истории, общей истории и братстве. Как южнокавказская страна, Азербайджан всегда, во все времена — во времена Советского Союза, во времена царской России и раньше — поддерживал самые близкие отношения с народами Северного Кавказа: нас связывают исторические, религиозные и многие другие связи, включая родственные. Поэтому мы всегда желали, чтобы наши братья в Дагестане и Чечне могли полностью реализовать свой огромный потенциал. И сегодня мы поддерживаем очень активный формат взаимодействия на различных уровнях. Многочисленные делегации из этих двух республик посещают Азербайджан и наоборот. Мы подписали соглашение о сотрудничестве и, совсем недавно, соглашение, своего рода программу, рассчитанную на несколько лет, с Дагестаном.

Кавказ — это сложный регион. К сожалению, как и Балканы. Я считаю, что Балканы и Кавказ – одни из самых красивых, но самых сложных регионов мира с трагической историей. Мы знаем трагическую историю наших братьев на Северном Кавказе, они знают трагическую историю азербайджанцев Южного Кавказа. Мы никогда не забудем этой истории, так как если мы забудем ее, тогда у нас не будет будущего, и мы не сможем правильно соизмерять наши шаги во времени и в действиях. Но это именно то, что объединяет нас. И конечно же, связи между Азербайджаном и республиками Северного Кавказа всегда представляли собой важный фактор в отношениях между Азербайджаном и Россией, и как в Москве, так и в Баку это хорошо понимают. И во время многочисленных встреч на высоком уровне мы всегда отмечали важность стабильности и мира на Северном Кавказе и на Южном Кавказе, в частности в Азербайджане. Да, нас разделяют линии административных, государственных границ на Кавказе. Но Кавказ — это единый организм, который нельзя разделить на части.

Думаю, что сегодняшний уровень взаимного понимания угроз и нашего потенциала становится более заметным вследствие изменения геополитической ситуации и растущего значения Азербайджана, в том числе для стабильности на Северном Кавказе.

Хафиз Пашаев: Следующий вопрос. Джон Робертс, эксперт по энергетической безопасности британской компании Methinks Ltd.

Джон Робертс: Господин Президент, большое спасибо, что пришли сегодня сюда. У меня такой вопрос. На Ваш взгляд, насколько серьезны проблемы Казахстана, связанные с маршрутами экспорта энергоносителей через территорию России? Что может сделать Азербайджан, чтобы помочь Казахстану найти альтернативные маршруты экспорта?

Президент Ильхам Алиев: Насколько мне известно, экспорт углеводородов по традиционным маршрутам не является проблемой для Казахстана. И я знаю, что возникли некоторые технические проблемы с трубопроводами или с терминалом, но они были решены. И сейчас опять нефть из Казахстана транспортируется по традиционным маршрутам. Но в то же время, во время моего официального визита в Казахстан в прошлом месяце мы также обсудили перспективы сотрудничества в энергетической сфере. Этот вопрос обсуждался несколькими делегациями из Казахстана и Азербайджана как там, так и здесь. Была достигнута договоренность о начале транспортировки нефти из Казахстана через трубопроводную инфраструктуру Азербайджана. Процесс начался совсем недавно, и было подписано соглашение о поставках 1,5 млн тонн нефти и ее транспортировке на Средиземноморское побережье по трубопроводу Баку-Тбилиси-Джейхан. Также есть планы и продолжаются переговоры по наращиванию объема поставок казахстанской нефти через Азербайджан. Наша трубопроводная инфраструктура позволяет это. Что касается увеличения объемов поставки через Баку-Тбилиси-Джейхан, то тут может возникнуть проблема с качеством конечного продукта, поскольку казахстанская нефть отличается от Azeri Light. При крупных объемах поставок через Баку-Тбилиси-Джейхан мы потеряем качество, так сказать, премиум, потому что Azeri Light, которую мы экспортируем через этот трубопровод, является даже более ценной, чем марка Brent. Но, конечно, есть и другие варианты. Мы можем поработать над определенными коммерческими условиями. Если изменится качество конечной нефти в Джейхане, то у нас есть пустой трубопровод, который идет из Баку в морской порт Супса в Грузии, и его также можно задействовать ввиду наличия крупного рынка на Черном море.

Я знаю, что Казахстан обладает нефтеперерабатывающими мощностями в некоторых странах Черноморского побережья. Поэтому мы всегда поддерживали планы наших соседей по Каспию использовать инфраструктуру Азербайджана для экспорта своих ресурсов. Кстати, в течение многих лет нефть из Туркменистана поставляется через Азербайджан по трубопроводу Баку-Тбилиси-Джейхан. Возможно, вы не знаете, но я могу сказать вам, что даже часть российской нефти, которую Россия добывает на Каспии, поставляется в Джейхан через Азербайджан. И насколько я помню, в Джейхан ежегодно поставляется более 2 миллионов тонн, где-то около 2,5 миллиона тонн российской нефти. То есть это, как вы знаете, коммерческие вопросы. И я считаю, что нам не нужно ждать каких-то геополитических изменений, каких-то политических преимуществ. Если Россия решит поставлять свою нефть через Баку-Тбилиси-Джейхан, потому что это выгоднее, она сделает это. Сегодня мы являемся транзитной страной для нефти, поступающей из России, Туркменистана и Казахстана. Если объемы нефти будут расти, мы будем только рады — кто откажется от более крупных транзитных платежей? Так что в будущем, кстати, мы будем обеспечивать важные перевозки не только казахстанской нефти, но и также что касается экспорта урана. И это очень важно не только для Казахстана, но и для тех двух стран, которые являются получателями урана и многих других грузов, нефтехимии, удобрений из Туркменистана. Мы расширяем мощности нашего морского торгового порта в ожидании большего количества грузов из Азии.

Хафиз Пашаев: Васа Ласло, старший исследователь, профессор Института международных отношений и торговли Венгрии.

Васа Ласло: Благодарю, Ваше превосходительство. Еще раз признателен за приглашение и за пребывание здесь. Мой вопрос больше связан с экономическими вопросами региона. Страны Центральной Азии имеют определенное мнение в связи с налаживанием своего рода сотрудничества между своими рынками и экономиками. Это, безусловно, не произойдет в следующем году. Однако они по меньшей мере думают об этом. Если это произойдет, то присоединится ли Азербайджан к такому экономическому сообществу со странами Центральной Азии? Спасибо.

Президент Ильхам Алиев: Всегда сложно отвечать на вопросы с условным союзом «если». Вопросы типа «как вы поступите, если случится то-то или то-то». Ну, мы посмотрим. Поэтому, думаю, нам не следует бежать впереди паровоза. Азербайджан не является среднеазиатской страной, но он тесно связан с Центральной Азией в историческом и культурном, а сейчас еще и в политическом плане. В прошлом месяце я побывал с официальным визитом в Таджикистане и Казахстане. В марте президенты Узбекистана и Туркменистана посетили Азербайджан. В конце прошлого года я также совершил официальный визит в Кыргызстан, а в прошлом году — трижды посетил Узбекистан. Как видите, Азербайджан поддерживает активный диалог со странами Центральной Азии. И этот диалог имеет очень позитивную динамику. Независимо от того, что может произойти, независимо от того, что произойдет, я думаю, что Центральная Азия и Азербайджан в будущем будут более интегрированы. Потому что, конечно, сегодня прежде всего вопросы транспортной безопасности и доступа на экспортные рынки приобретают большую важность для стран Центральной Азии, чем когда-либо. И ясно почему. А тут есть дружественная страна с современной транспортной инфраструктурой, включая железные дороги, морские порты, крупнейший флот на Каспии и кстати, растущее количество судов на Чёрном море. Мы начали активно наращивать своё транспортное присутствие в Чёрном море благодаря крупнейшей в регионе грузовой авиакомпании и доступу к коридорам Восток-Запад и Север-Юг. Конечно, это большое подспорье, и мы определенно прилагаем все усилия, чтобы внести свой вклад в региональное сотрудничество между Центральной Азией и Азербайджаном. Каким будет это партнерство с формальной точки зрения не столь важно. Со странами Центральной Азии, такими как Узбекистан, Казахстан, Кыргызстан и Туркменистан, мы вместе с Турцией состоим в Организации тюркских государств. С Таджикистаном, как я уже сказал, мы поддерживаем очень активный политический и экономический диалог. Это своего рода реальность сегодняшнего времени. Конечно, важно ещё больше активизироваться. Хотя могу сказать, что за последние два года уровень моего взаимодействия с центральноазиатскими партнёрами, а также количество взаимных визитов поддерживалось на беспрецедентно высоком уровне. Я думаю это будет частичным ответом на ваш вопрос по поводу того, что будет, если что-то произойдет.

Хафиз Пашаев: Бренда Шафер. Высшая школа Военно-морского флота США. Пожалуйста.

Профессор Высшей школы Военно-морского флота США Бренда Шафер: Президент Алиев, благодарю за то, что встретились с нами. Для меня высокая честь находиться здесь, в Шуше. Думаю, что это, конечно, наша общая мечта. Как Вы отметили, международное право четко определило статус Шуши, статус Карабаха. Однако Азербайджану под Вашим руководством пришлось самому исполнять резолюции ООН. В связи с этим у меня два вопроса. Первый связан с принципом территориальной целостности. Мы слышим, что данный принцип однозначно распространяется на Украину, Грузию. Даже в обнародованной недавно Стратегии безопасности США говорится, что США должны поощрять территориальную целостность Украины и Грузии и поощрять мир между Арменией и Азербайджаном. Эти слова, очевидно, не поощряют вашей территориальной целостности. Разъясните нам, почему это так. Почему этот принцип распространяется на одни страны и не распространяется на другие? К какому результату это приведет? Если могу задать еще один вопрос: энергетические расчеты, энергетическая политика крайне сложны. Есть технология, геополитика, экономика, законы, и их очень трудно понять. Однако Азербайджан всегда правильно решал это. Например, когда рассматривалось расширение БТД, люди говорили: зачем расходовать столько стали? А сегодня нефть транспортируется из Центральной Азии. Президент Гейдар Алиев говорил, что будет поступать нефть из Центральной Азии. Это было одним из его заявлений. Когда Южный газовый коридор обеспечил дополнительный масштабный объем, люди говорили, что это последний газопровод, потому что газ остался в прошлом. Потом, когда в декабре 2020 года начались коммерческие операции по Южному газовому коридору, страны уже стояли в очереди за дополнительным газом. На что следует обратить внимание для того, чтобы энергетические прогнозы были такими же верными, как у Азербайджана? Благодарю.

Президент Ильхам Алиев: Что касается первого вопроса, то, знаете, я спрашиваю себя сколько раз я задавал этот вопрос нашим американским партнерам. Почему? Но никогда не получал никакого ответа. Потому что было очевидно, что в отношении Азербайджана есть большая несправедливость и в определенном смысле попытка провести разделительные линии в методологическом подходе к вопросам территориальной целостности стран бывшего Союза. И мы всегда слышали в официальных заявлениях президентов США, их письмах руководителям Грузии, Молдовы и Украины слова однозначной поддержки территориальной целостности. А когда речь идёт об Азербайджане, то эта поддержка территориальной целостности как бы присутствует, но в то же время предлагается мирное урегулирование. А во времена оккупации формулировки были ещё более несправедливыми и нечестными. И, конечно, мы были гораздо более чувствительны к этому вопросу. Сейчас мы менее чувствительны, так как мы сделали то, что должно было сделать международное сообщество, Совет Безопасности ООН, постоянные члены — обеспечить выполнение резолюций Совета Безопасности. Мы сделали это сами. Поэтому, как я уже сказал, мы не уделяем этому слишком много внимания. Но, конечно, мы считаем, что эта несправедливость должна быть устранена. Подход на основе единого стандарта должен применяться не только в отношении стран бывшего СССР, но и ко всем другим странам. И не может быть никакого оправдания политическим предпочтениям по отношению к какой-либо конкретной группе стран на основании их близости. Хотя вопрос какие из стран считать ближе тоже спорный. Также я считаю все отсылки и некие оправдания, указывающие на армянское лобби, слишком преувеличенными. Это очень хорошее оправдание для тех, кто не хочет сформулировать прямолинейную позицию. Это касается не только США, но и Франции. Все хуже и хуже. Две палаты парламента Франции признали так называемый Нагорный Карабах, который не признала ни одна страна в мире, включая Армению. Вот это то, что они называют Realpolitik. Повторюсь, любые оправдания армянским лобби преувеличены. А вопрос все еще висит в воздухе. Почему это происходит? Нам нужен ответ. Но опять же я хочу сказать, что сейчас этот ответ не так важен, как раньше. Бренда, вы прекрасно помните насколько чувствительно мы в Азербайджане относились ко всем известной 907-й поправке к «Акту в поддержку свободы». Когда я ещё не был президентом, в своей прежней должности, я посещал Вашингтон не менее двух раз в год. Господин Пашаев, который тогда был послом, также очень хорошо помнит, сколько дверей мы обстучали в Белом доме, в Совете национальной безопасности, в Сенате, в Конгрессе и просили отменить эту поправку. Этого так и не произошло. Я думаю, что в Азербайджане никто не помнит эту 907-ю поправку, так как в первую очередь мы больше не нуждаемся в этой помощи. И, во-вторых, эта поправка была приостановлена президентом Клинтоном, а в дальнейшем и другими президентами после него, то есть, это показывает, что данный вопрос был решен. Что касается формального изложения прямой поддержки западными странами территориальной целостности Азербайджана, думаю, что это произойдет в свое время. На самом деле, время уже наступает. И важно то, что сама Армения сейчас более открыто, чем некоторые друзья Армении на Западе, говорит о фактическом ее признании, потому что они подписали Пражскую декларацию в октябре прошлого года, в том же месяце — Сочинскую декларацию, где выразили своё согласие на принятие Алма-Атинской декларации 1991 года за основу нормализации отношений. В Алма-Атинской декларации фактически очерчены и признаны в качестве административных и официальных границы бывших республик СССР. Это означает, что они уже согласились, что Карабах — это Азербайджан. А я недавно сказал, что им просто нужно сказать последнее слово. Они сказали А, теперь они должны сказать Б, они должны произнести то, что сказал я, что Карабах – это Азербайджан, я жду этого. Я надеюсь, что это время наступит.

А что касается энергетической безопасности, вы абсолютно правы. Мы всегда строили и сопоставляли наши планы с будущим, потому что это было видение моего отца. Вы абсолютно правы. Пропускная способность трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан составляет 50 миллионов тонн. И, кстати, возможно, только в один год показатель был близок к этой цифре. Но сейчас, как я уже сказал, у нас есть нефть из Центральной Азии, нефть из России, и из этих источников будет поступать еще больше нефти. У нас есть конденсат с «Шахдениза», будет конденсат с «Абшерона», надеюсь, в этом году, и со многих других месторождений. А что касается нашей будущей добычи и транспортировки газа, то в ближайшее время будут задействованы несколько новых месторождений. Как я уже сказал, работает «Абшерон» мощностью 300 миллиардов кубометров, по крайней мере столько же глубоководного газа с АЧГ, уже были начаты работы и нескольких других месторождений. Итак, конденсата в трубопроводе будет больше, чем мы даже предполагали. И когда-нибудь Баку-Тбилиси-Джейхан, я думаю, сможет работать на полную мощность за счет нефти из Азербайджана, конденсата из Азербайджана, а также нефти из Средней Азии. То же самое было с природным газом. Вам известно, что диаметры TANAP И TAP отличаются. И опять же потому, что у нас не было контрольного пакета акций в TAP. Наша часть в TAP составляет только 20%. Поэтому мы не могли, если можно так выразиться, диктовать партнерам, что нам нужна большая мощность. Мы владеем контрольным пакетом акций в TANAP. Таким образом, мощность TANAP составляет 16 миллиардов кубометров, а мощность TAP — 10 миллиардов.

Сейчас мы пытаемся расширить объёмы поставок в два раза, потому что существуют большой спрос и предложение газа. Те, кто много лет назад говорил, что у Азербайджана нет нефти, говорили, что у Азербайджана нет и газа. А совсем недавно мне сообщили, что еврокомиссар по энергетике госпожа Симсон назвала Азербайджан «общеевропейским поставщиком газа». И это правда. Совсем недавно я сказал, что максимум через пару лет мы будем поставлять газ в 10 стран, в том числе в восемь европейских стран. Это свидетельствует о том, что нам необходимо планировать проект не только с коммерческой точки зрения, но и со стратегической точки зрения, и необходимо продолжать придерживаться этого сочетания. Потому что компании, которые инвестируют, и банки, которые выделяют деньги в кредит, конечно же, смотрят на ваш сегодняшний потенциал, какие-то перспективы на будущее. И они думают о диаметре, о пропускной способности, но мы смотрим стратегически. Уж лучше иметь достаточную пропускную способность и не задействовать ее полностью, чем иметь ресурсы и не иметь возможности их транспортировать. То же самое, я уверен, будет и с нашими проектами по возобновляемым источникам энергии. Первоначальная цель для Черноморского кабеля была обозначена на уровне одного гигаватта. Но когда Азербайджан присоединился к проекту, мы повысили ее до четырех гигаватт. Потому что мы уже подписали контракты и меморандумы о взаимопонимании с международными компаниями о производстве 25 гигаватт солнечной и ветровой энергии в Азербайджане. Таким образом, Меморандум о взаимопонимании с этими компаниями, ведущими компаниями, фактически, означает контракт. Таким образом, на Каспии и на суше будет доступно 25 гигаватт энергии. И нам нужны мощности, чтобы передавать эту энергию. Так что, если бы все прислушались к тому, за что мы сегодня выступали, думаю, европейская безопасность в области энергетики была бы защищена гораздо лучше. Спасибо.

Хафиз Пашаев: Господин Президент, благодарю за то, что напомнили мне о 907-й поправке.

Президент Ильхам Алиев: Вы тоже забыли.

Хафиз Пашаев: Это была моя любимая тема в годы работы в Вашингтоне. Помню, как покойный Президент Гейдар Алиев…

Президент Ильхам Алиев: Кстати, вы, наверное, помните, на дорогах стоят знаки типа 60 километров, 100 километров, у нас 907-й был перечеркнут.

Хафиз Пашаев: Это была тенниска.

Президент Ильхам Алиев: Тенниска.

Хафиз Пашаев: Помню, как покойный Гейдар Алиев эмоционально объяснял многим членам конгресса, что оправдать это нельзя. Несмотря на все эти разъяснения, некоторые члены все равно настаивали, мол, вы должны быть предельно вежливы к требованиям армян.

Президент Ильхам Алиев: Возможно, мы должны немного объяснить, что такое 907. Потому что я думаю, что не все в аудитории понимают. «Акт в поддержку свободы» был принят Конгрессом США для поддержки новообразованных республик после распада Советского Союза. Проармянское лобби внесло поправку в Конгресс. Именно 907-я поправка лишила Азербайджан этого права и прямой помощи США, и главное – потому что Азербайджан якобы подвергал блокаде Армению. Вы представляете масштабы манипуляции? Земли Азербайджана были оккупированы Арменией, а прилегающие к армянской границе территории — Кяльбаджар, Лачин, Губадлы, Зангилан — все находились под оккупацией. Если наша территория находится под оккупацией, как мы можем держать Армению в блокаде? Вот почему мы были полностью разочарованы тем, что не смогли объяснить, что это было несправедливо. Но тем не менее, видите ли, господин посол, теперь нам нужно объяснить, что такое 907. Ее никто не помнит.

Хафиз Пашаев: Однако это все еще закон США. В отношении нас все еще имеют место несправедливость, двойные стандарты. Считаю, что данный факт связан с тем, что в США все еще существует этот закон.

Президент Ильхам Алиев: Сейчас самое важное изменить реальность на месте и двигаться дальше.

Хафиз Пашаев: Совершенно верно. Подошла очередь Нила Мелвина, директора Королевского объединенного института оборонных исследований Великобритании.

Нил Мелвин: Благодарю. Господин Президент, Азербайджан, являясь одновременно членом Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, долгое время был частью европейской безопасности. Вы уже сказали сегодня о Вашем долгосрочном взгляде на Евроатлантическую интеграцию. Однако безопасность Европы меняется. Война России против Украины меняет безопасность Европы. Коллективный проект, в который некогда входила и Россия, превращается в проект сдерживания России. Россия является угрозой для безопасности Европы. Это станет еще более отчетливым после Саммита НАТО в Вильнюсе, который мы рассматриваем как перевооружение Европы, трансформацию среды безопасности на Черном море. У меня такой вопрос. Учитывая обнародованные Вами планы относительно роли Азербайджана как транзитной и энергетической страны, видите ли Вы новые вызовы, в частности, в результате изменения позиции западной общественности в отношении к России, и ожидается ли, что в этих новых условиях Азербайджан должен будет внести поправки в некоторые аспекты своей внешней политики?

Президент Ильхам Алиев: Конечно, сложно предсказать чем завершится противостояние, когда и как завершится российско-украинская война, и какой будет геополитическая ситуация после окончания войны. Потому что рано или поздно война закончится. Хотя нельзя исключать того, что может измениться способ ведения войны. Но опять же, говорить об этом преждевременно. Всё будет зависеть от этого. Но абсолютно ясно, что мир никогда не будет таким, каким он был до российско-украинской войны. Это абсолютно ясно. Я думаю, что многие страны Европы, члены НАТО прекрасно понимают, что им следует предпринять более серьезные шаги для обеспечения собственной безопасности и обороноспособности, так как они сами на уровне руководства признают, что было сделано мало для обеспечения себя современным оружием и боеприпасами. Возможно, они обнаружили, что статистические данные по этому вопросу неверны. Такое иногда случается. Поэтому я думаю, что это новое геополитическое изменение приведет к милитаризации Европы и мира в целом. С одной стороны, это может стать опасным спусковым крючком, а с другой — своего рода фактором сдерживания. Мы в Азербайджане много лет назад поняли, что никто нам не поможет. И все наши иллюзии о верховенстве международного права развеялись. Не сразу, а в процессе переговоров. Мы осознали, что если у нас не будет сильной армии, если мы не воспитаем молодое поколение, готовое бороться за свое достоинство, а не только за землю, мы всегда будем под оккупацией и всегда будем жаловаться. Нам надоело жаловаться; пусть теперь другие жалуются на нас. Вот так обстояли дела в Азербайджане. Думаю, что пример Азербайджана ценен.

Я знаю, что то, как мы вели боевые действия, в частности освобождение Шуши, оценивается в международных военных академиях. На подъезде к Шуше, вы, наверное, видели скалу — это просто крепость. Ее очень сложно завоевать. Шуша была оккупирована в результате измены со стороны многих из тех, кто находился у власти в Азербайджане или пытался прийти к власти. Поэтому освобождение Шуши было действительно демонстрацией нашего духа. Думаю, что именно стратегия, правильный анализ ситуации, а также принципиальная политика определяют то, в результате чего геополитические изменения не станут создавать для вас проблем, а наоборот, превратятся в возможности. Так как если страны начинают маневрировать, как, например, то, что мы видим сейчас в Армении, то это попытка маневра, попытка усидеть сейчас не на двух стульях, а я думаю, минимум на четырех стульях, что невозможно. Что касается Азербайджана, будь то наша политика в области регионального развития, наша политика в международных делах, в вопросах, связанных с территориальной целостностью стран, то она абсолютно ясна, абсолютно свободна от каких-либо интересов текущей ситуации. И я считаю, что Азербайджан станет намного сильнее в результате геополитических изменений. Мы уже видим это. И то, как Армения приближается не только к пониманию, но и к публичному признанию Карабаха частью Азербайджана, также является результатом геополитических изменений, отчасти результатом краха их иллюзий, что кто-то придёт и будет воевать за них. Да и к тому же энергетические ресурсы Азербайджана сейчас гораздо больше, чем когда-либо прежде, необходимы для укрепления европейской энергетической безопасности. Поэтому я не пессимист в отношении перспектив нашей страны, скорее, оптимист, но стараюсь всегда быть реалистом.

Хафиз Пашаев: Благодарю. Ариан Старова, Албания.

Член правления Института международных исследований Албании Ариан Старова: Господин Президент, я очень рада находиться здесь и услышать мысли, которыми Вы поделились. Благодарю Вас за это. У меня два вопроса. По сути, на второй вопрос Вы дали определенный ответ. Возможно, хотелось бы переформулировать вопрос. Первый вопрос такой. Что Вы думаете о будущем китайской инициативы «Один пояс, один путь»? Второй вопрос связан с войной России в Украине. Вы сказали, что прогнозировать ее окончание сложно. Я бы поставила вопрос по-другому. Как по-Вашему, каким образом данный конфликт может завершиться? Спасибо.

Президент Ильхам Алиев: Азербайджан всегда поддерживал инициативу «Один пояс, один путь». Азербайджан был среди немногих стран, получивших приглашение и принявших участие на высоком уровне в международной конференции. Она прошла, насколько я помню, весной 2019 года в Китае и была посвящена инициативе «Один пояс, один путь», и Азербайджан считается важной частью этого проекта, особенно сейчас. Мы настроены очень оптимистично. Оптимизма добавляет и то, что мы хорошо выполнили «домашнюю работу». Как я уже сказал, мы полностью модернизировались и добавляем последние штрихи к процессу модернизации и подготовки дополнительных мощностей для транспортной инфраструктуры. Одновременно растёт интерес со стороны Центральной Азии к использованию нашей инфраструктуры. Хотел бы также отметить, что в конце прошлого года были запущены проекты по строительству новых путей железнодорожного сообщения между Китаем, Кыргызстаном, Узбекистаном и Каспийским регионом. Этот проект обсуждался несколько лет. То есть официально его уже запустили и это показывает, что если он был запущен, то он будет работать и грузов однозначно будет больше. Сейчас мы работаем с нашими партнерами на восточном побережье Каспия и в Центральной Азии, в целом, по вопросам, связанным с унификацией тарифов, чтобы сделать эту дорогу важной не только с точки зрения вашей транспортной безопасности, но и с коммерческой точки зрения. И это возможно, если каждая страна-участница этих проектов будет вести себя справедливо. У нас есть соглашение об унификации тарифов, а также таможенного администрирования. Это также очень важно для ограничения бюрократических процедур, обеспечения большего количества электронных возможностей для совместной эксплуатации.

Относительно русско-украинской войны вы задаете вопрос, на который никто не может ответить. Может быть, я знаю, что кто-то может знать, когда это закончится. Но это точно не Азербайджан, и для меня было бы безответственно делать какие-то прогнозы. Конечно, как и большинство стран мира, мы хотим, чтобы эта война прекратилась как можно скорее. Но в то же время мы, как реалисты, понимаем, что, скорее всего, остановить её раньше времени не удастся. Это большая трагедия для народов этих стран, для Европы и мира в целом.

Хафиз Пашаев: Благодарим.

Президент Ильхам Алиев: Благодарю.

Хафиз Пашаев: Нигяр Гексел, директор Международной кризисной группы по Турции.

Нигяр Гексел: Благодарю, господин Президент. Пребывание министров иностранных дел Армении и Азербайджана в Вашингтоне повысили надежды на мирное соглашение, возможный мощный прорыв в этом направлении. Однако исходя из сказанного Вами я пришла к выводу, что Вы не очень оптимистичны в связи с этим. Я также думаю, что Вы не возлагаете большие надежды на особенно позитивную роль внешних акторов в достижении мирного соглашения. Мне интересно, можете ли Вы сказать, действительно ли какой-то внешний актор может активно помешать мирному соглашению, сыграть деструктивную роль? Я думаю о взаимных связях между США и Ираном, возможно, между США и Россией. Как проявляется напряженность между этими силами на Южном Кавказе, как она может повлиять на возможности достижения мирного соглашения с Арменией?

Президент Ильхам Алиев: Я настроен менее оптимистично из-за тех комментариев, которые мы получили, как я сказал, несколько дней назад, после 40 дней ожидания, так как нам стало ясно, что почти 95 процентов замечаний были такими же, что и предыдущие. Это опять попытки поставить под вопрос территориальную целостность Азербайджана, снова попытки каким-то образом включить так называемый Нагорный Карабах в мирное соглашение между Арменией и Азербайджаном, и снова попытки перечеркнуть, когда мы вносим предложение о совместной борьбе против терроризма, экстремизма, радикализма и сепаратизма — армяне оставляют все, но зачеркивают сепаратизм. Это означает, что они опять вызовут сепаратизм в Азербайджане. Это снижает наш оптимизм, но опять же, посмотрим, так как этот раунд переговоров отличается от предыдущих. Эти переговоры уже длятся пару дней и, возможно, продлятся еще пару дней. Мы думаем, что они должны дать какой-то результат. В противном случае это будет большое разочарование.

В то же время, я думаю, что лучший способ достижения соглашения — это прямые переговоры между Азербайджаном и Арменией, без каких-либо посредников, фасилитаторов и помех. До российско-украинской войны мы наблюдали попытки бывших сопредседателей Минской группы перезапустить процесс. Мы активно выражали свое несогласие, так как наша позиция заключалась в том, что Минская группа провалилась, с 1992 года до 2020 года ее работа не дала никакого результата, фактический результат был отрицательным. Потому что мы четко понимали в конце так называемых переговоров в период оккупации, что сопредседатели Минской группы просто не хотели, чтобы ситуация менялась. Другими словами, пытались сохранить статус-кво, который был очень удобен как для них, так и для Армении, но не для нас. Поэтому мы изменили статус-кво. Они планировали объединить усилия с тем, чтобы убедить Азербайджан в сохранении Минской группы в какой-то форме. И когда меня спросили о том, как могла бы она выглядеть, я сказал, что, во-первых, мы не видим возможности для ведения дел как прежде, как обычно — всё закончилось. Что могут сделать страны бывших сопредседателей Минской группы, если они хотят помочь, просто поспособствовать нормализации отношений между Азербайджаном и Арменией? Я сказал, что карабахский конфликт урегулирован, и абсолютное большинство принципов, которые назывались Мадридскими принципами, было реализовано Азербайджаном. Поэтому, если вы хотите помочь, пожалуйста, сосредоточьтесь на мирном соглашении и убедите Армению проявить конструктивность. Кто-нибудь из этих стран, я имею в виду США и Россию, конечно, так как после того, как Франция заняла одностороннюю проармянскую позицию, она фактически лишила себя возможности какого-либо посредничества. Это предельно ясно. И не только потому, что они якобы признали сепаратистский режим в Карабахе, но и по другим очень открытым антиазербайджанским заявлениям и действиям в ООН, во франкоговорящих странах, в других форматах. А публичные заявления политиков фактически изолировали Францию от роли посредника, потому что посредник должен хотя бы притворяться нейтральным. Если в душе ты не нейтрален, то хотя бы сделай вид, что ты нейтрален, а они даже не пытались этого сделать. Итак, сейчас мы видим эти усилия со стороны Соединенных Штатов, со стороны России. Вам, вероятно, известно, что в этом месяце в России должен состояться следующий раунд переговоров между министрами двух стран – Армении и Азербайджана. Существует европейский формат президента Шарля Мишеля, в рамках которого несколько раз проводились встречи руководителей стран. Так что, я думаю, этот процесс может продолжаться. Но опять же, считаю, что прямые переговоры между двумя странами будут более полезными и нужными. Думаю, нам следует и дальше двигаться в этом направлении, если, конечно, Армения также готова к этому.

Хафиз Пашаев: Дэвид Меркель, исполнительный директор Международного саммита консультантов США.

Дэвид Меркель: Господин Президент, очень приятно вновь видеть Вас. Для меня действительно высокая честь присутствовать здесь накануне 100-летия Гейдара Алиева. У меня была возможность провести время с Президентом Гейдаром Алиевым. Чести впервые встретиться с Вами я удостоился на съезде Партии «Ени Азербайджан». У меня просьба и вопрос. Мне хотелось бы сфотографироваться с Вами в Карабахе и показать фото моим друзьям в Конгрессе в связи с 907-й поправкой, о которой я много слышал от Вас, посла и других азербайджанских друзей. Мой вопрос связан с Ираном. В западной печати широко обсуждается возрастающая напряженность между Азербайджаном и Ираном. Есть даже мнение о том, что с одной стороны находятся Армения, Россия и Иран, а с другой — Турция, Азербайджан и Израиль. Можете ли Вы поделиться мнением относительно связей с одним из ваших соседей?

Президент Ильхам Алиев: Мы всегда прилагали усилия для развития этих отношений и, как Президент, на протяжении почти 20 лет я неоднократно посещал Иран с официальным визитом, и предыдущие президенты Ирана также много раз посещали Азербайджан. То есть, мы поддерживали очень активные торговые отношения. Мы активно работали над вопросами транспортировки, в частности, над транспортным коридором Север-Юг. И мы увидели, что эти отношения имеют большой потенциал. Ведь всегда хорошо поддерживать добрые отношения с соседом, особенно когда нам есть что вспомнить из нашей истории.

Но, конечно, в период оккупации мы ожидали большего от Ирана в вопросе поддержки территориальной целостности Азербайджана. И они всегда поддерживали территориальную целостность Азербайджана и голосовали за территориальную целостность Азербайджана в ООН, в Организации исламского сотрудничества. Так что, мы должны быть абсолютно справедливыми по этому поводу. И, конечно же, азербайджанский народ был не очень доволен ирано-армянскими отношениями. Но, как политики, мы понимали, что у каждой страны есть свои внешнеполитические приоритеты. Понимали, что Иран и Армения — соседи. Многие в Азербайджане ожидали такого же отношения, которое в годы оккупации проявляли Турция, Саудовская Аравия, Пакистан. Эти три страны фактически не имели дипломатических отношений с Арменией из-за оккупации. Я просто рассказываю вам о настроении общества в Азербайджане. Поэтому люди думали, что было бы естественно, если бы Иран мог быть среди этих трех стран и продемонстрировать солидарность, особенно из-за активного использования Арменией территории Ирана в отношении транспорта, включая транспортировку боеприпасов и военного оборудования. Тем не менее, наши отношения были очень прочными. Вместе с другими прикаспийскими государствами мы достигли соглашения по Каспийскому морю. Это было непросто. Странам понадобилось почти 30 лет, чтобы прийти к согласию, и было очень много разногласий. Я не хочу вдаваться в подробности. Но, в конце концов, мы подписали Конвенцию в Актау, Казахстане. Это также было важно, так как мы пришли к соглашению о разделе границ и ресурсов Каспийского моря. Но, к сожалению, после Второй Карабахской войны было сделано несколько шагов, которые привели к эскалации ситуации. И, конечно, если вы просмотрите хронологию этих шагов, то увидите, что Азербайджан не был инициатором. Зачем нам быть инициаторами? Перед нами стоит такой огромный вызов и такая большая задача, как восстановление Карабаха и Восточного Зангезура. Нам не нужны проблемы ни с одной страной, особенно с соседней. Но всё произошло после того, как мы установили камеры вдоль дороги между Лачином и Ханкенди. Мы обнаружили регулярное движение иранских грузовиков в Карабах, что было абсолютно незаконно, поскольку Иран признает территориальную целостность Азербайджана и не должен делать подобные вещи. Мы стали отслеживать ситуацию. Мы подумали, что это была своего рода случайность. Возможно, водители, прибывшие из Ирана в Армению, заблудились и оказались в Карабахе случайно. Ведь всякое может случиться. Но потом мы начали замечать, что это превращается в своего рода тенденцию. Поэтому мой помощник по моему поручению пригласил иранского посла на частную встречу и попросил передать официальным лицам, что мы просто хотим, мы просим прекратить это. Потому что это нехорошо для наших отношений и нехорошо с любой точки зрения. Мы ожидали, что это прекратится. Но, к сожалению, это не прекратилось. Тем временем, перевозки продолжались, то есть незаконный въезд из Ирана в Азербайджан продолжался. Тогда мы вынуждены были сделать официальный шаг. Предъявили и опубликовали дипломатическую ноту. В наше Министерство иностранных дел был приглашён посол Ирана, которому мы выразили своё публичное недовольство по этому поводу. Это обычная дипломатическая процедура, ничего особенного. Мы подумали, что на этот посыл последует ответ. Но, к сожалению, это не только не прекратилось, но движение стало еще более интенсивным, и все, что они делали, было задокументировано. Потому что у нас там уже есть камеры. Они прикрепляли фальшивые армянские номерные знаки, в то время как на остальной части машин оставались надписи арабской вязью. Мы должны были остановить это. Два таких грузовика были задержаны, а водители арестованы. В перевозочных документах мы увидели, что груз был отправлен из одного из иранских городов, а в качестве пункта назначения указано «Степанакерт, Армения». Вы можете себе это представить? Это всё задокументировано, у нас есть документы. Это не просто слова. Было написано: «Степанакерт». Во-первых, не Степанакерт, а Ханкенди. Во-вторых, это не Армения. И это вызвало волну в некоторых частях иранского истэблишмента, обвинения, угрозы и так далее.

Но мы считаем, что поступили правильно. Через некоторое время водители были, конечно же, освобождены. И мы думали, что на этом всё и закончится. И, откровенно говоря, закончилось. Нам пришлось принять такие меры, чтобы защитить свою территориальную целостность. Затем было много нападок в СМИ. Многочисленные заявления политиков, членов парламента, но мы не обращали на это особого внимания. Потому что такое иногда случается — кто-то несчастный  хочет продемонстрировать своё несчастье. Так что  это  было не что-то ощутимое. Даже когда они начали устраивать военные учения на нашей границе, мы также отнеслись к этому как к некоему эмоциональному жесту. Конечно, было сложно понять это, так как в период оккупации, они никогда не проводили в той зоне никаких военных учений. А те два учения сопровождались враждебными кампаниями в СМИ, заявлениями, оскорблениями, обвинениями, угрозами и тому подобное. Мы, как всегда, отреагировали и провели два военных учения на границе с ними. Одно с участием наших спецназовцев, теми, кто освобождал Шушу, между прочим. А второе — вместе с нашим союзником, Турцией, с использованием турецких F-16 и спецназовцев. Это была не демонстрация, а послание о том, что мы можем защитить себя. Опять же, честно говоря, как Президент, я видел, что это может создать некоторые трудности, но все равно, мы всегда стремились достичь дипломатического решения любых разногласий. Я провел пару встреч с моим иранским коллегой в рамках некоторых международных мероприятий, не в Баку и не в Тегеране, а в Туркменистане и в Казахстане. И мне тогда казалось, что мы все уладили, и что это недопонимание осталось в прошлом, но, к сожалению, когда мы приблизились к, так сказать, еще одному положительному шагу в сближении, и, кстати, визит заместителя премьер-министра Азербайджана, сопредседателя Совместной экономической комиссии в Тегеран уже был запланирован, так как в Иране происходила смена сопредседателя. Мы решили отправить на встречу нашего сопредседателя, так как у нас много дел на повестке дня. Но потом случился этот террористический акт в нашем посольстве, который разрушил почти всё. Есть видеозапись произошедшего. Я не хочу вдаваться в подробности, все могут увидеть, что это был за теракт. Это был преднамеренный, организованный террористический акт с целью убийства наших дипломатов и членов их семей. Потому что в том здании у нас было не только посольство, но и квартиры, где живут семьи дипломатов. У нас есть сотрудники службы безопасности в нескольких странах, но только в Иране им не разрешалось носить оружие. Наши сотрудники службы безопасности были безоружными, а у человека, который ворвался в здание, был автомат Калашникова, и он сразу начал стрелять. Сразу же убил и ранил двоих из них, и только одному нашему храброму офицеру удалось голыми руками его обезоружить и вытолкнуть из здания. Но в течение 40 минут не было ни полиции, ни сотрудников местной службы безопасности, никого. Минут 40 он пытался вернуться, стрелял из Калашникова, пользовался молотком. Он пришел с молотком, и между прочим, он пришел с коктейлем Молотова, он сломал молотком дверь и снова вошел в здание и снова тот же раненый офицер обезоружил его и оттолкнул назад. Потом он подходит, потому что у нас есть наружная камера, а также внутренняя камера, подходит к полицейскому, кладет Калашников, он пользовался также  и этим коктейлем Молотова. Разве может такое быть неорганизованным? Более того, в тот же день этот человек появляется в СМИ и даёт интервью. Вы можете представить себе, что человек, который ворвался в посольство другой страны, убил одного человека и ранил двух других, дает интервью и говорит, что сделал это по каким-то другим причинам? И через два дня после этого Иран объявил его душевнобольным, чтобы избежать судебного процесса. Как это могло случиться? За два дня невозможно осмотреть человека и проверить его на психическое расстройство. Но на этом история не закончилась. Да, кстати, мы отозвали всех сотрудников нашей дипмиссии, всё наше посольство. Сейчас наше посольство в Тегеране закрыто, и это было моим решением, потому что для меня безопасность и жизнь наших людей важнее, чем могут представить в Иране. К сожалению, на этом история не закончилась. Затем был совершён теракт против одного из членов парламента Азербайджана. Но пострадавший остался в живых только по случайности, по милости божьей. Он не был убит. Опять же, был использован автомат Калашникова, с расстояния всего двух метров. В депутата было выпущено шесть пуль, он был тяжело ранен. И через несколько дней та группа была задержана. Наши правоохранительные органы работают очень эффективно. Мы найдем и накажем каждого, где бы он ни скрывался. Они уже сказали, где прячут свои автоматы Калашникова. Их нашли. Таким образом, вся сеть была раскрыта. Судя по их показаниям, они получали приказы из Ирана. То есть, этим они пересекли красную линию. Вы знаете, это серьезно, это террор. И мы считаем, что этот террор был организован на уровне государства. Мы считаем абсолютно неуместными любые заявления о совершении теракта отдельным человеком. Нет. Поэтому мы требуем, во-первых, выдачи некоторых террористов из Азербайджана, которые нашли убежище в Иране. И мы требуем прозрачного расследования террористической атаки на наше посольство. Так что  вы себе можете представить,  что сейчас отношения между Азербайджаном и Ираном находятся на самом низком уровне, и очень сложно предсказать, останутся ли они на этом уровне, опустятся ниже или пойдут вверх. Это очень сложно предсказать. Мы получили некоторые посылы от иранских официальных лиц, были телефонные звонки и другие сообщения, предложения по нормализации отношений. Но, определённо, как я уже сказал, наши требования абсолютно законны и обоснованы. Мы сможем говорить о нормализации только тогда, когда они будут выполнены. Если нет, то нет. Опять же, это был не наш выбор. Но все в Иране, все сегменты истеблишмента должны, наконец, понять, что язык угроз и террора не работает с Азербайджаном. Чем раньше они это поймут, тем быстрее мы сможем увидеть признаки нормализации.

Хафиз Пашаев: Господин Президент, с Вашего позволения, продолжим наше мероприятие.

Президент Ильхам Алиев: Да, пожалуйста.

Хафиз Пашаев: Спасибо. Следующим выступит председатель грузинской организации Geocase Виктор Кипиани.

Виктор Кипиани: Большое спасибо, Президент Алиев. Ваше превосходительство, я рад находиться в Шуше. Спасибо, что нашли время встретиться с нами. Вы несколько раз упомянули трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан и Южно-Кавказский трубопровод. Несомненно, эти проекты заложили основу для хорошего регионального сотрудничества, преимущества которого ощущаются по сей день и, надеемся, сохранятся в течение последующих десятилетий. На самом деле, это великое наследие президентов Гейдара Алиева и его коллеги Президента Шеварднадзе. За это мы должны быть очень благодарны. С точки зрения тех проектов, а также следующего этапа расширения региональных связей, если взять Средний коридор и Черноморский регион, — Вы их тоже затронули в ходе беседы, — каких результатов ожидает Баку? В то же время я был бы признателен, если бы Вы могли поделиться своими мыслями об этих проектах, результатах, которые Вы ожидаете от партнеров. В этом контексте, когда мы говорим об ожидаемых партнерами результатах, появляется плодотворное сотрудничество между Азербайджаном и Грузией, которое имеет исключительное значение для модели успеха любого трансграничного проекта, свидетелями которого мы были в прошлом, сейчас и будем в будущем. Еще раз спасибо, благодарю.

Президент Ильхам Алиев: Большое спасибо. Да, я полностью согласен с вами. Президенты Гейдар Алиев и Эдуард Шеварднадзе являются основоположниками крепкого партнёрства и сотрудничества между нашими странами. Вы знаете, что они руководили Грузией и Азербайджаном в советское время. В те времена у них были очень хорошие дружеские отношения, и, будучи лидерами независимых государств, они фактически заложили основу формата сегодняшнего грузино-азербайджанского партнёрства. И началось, конечно, это с трубопровода Баку-Супса и знаменитой инаугурации в конце 90-х годов в Супсе в присутствии Президента Шеварднадзе и Президента Алиева. И тогда они вместе заложили основу трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан. И уже в 2006 году состоялось открытие Баку-Тбилиси-Джейхан, но, к сожалению, без их участия.

Сегодня наши отношения успешно развиваются на заложенной ими основе. Вы знаете, что недавно, в прошлом месяце, премьер-министр Грузии посетил Азербайджан, я посетил Грузию шесть месяцев назад. Мы всегда поддерживаем связь и стараемся еще больше скрепить отношения между нашими странами. Существует высокий уровень взаимопонимания, что только вместе мы можем достичь поставленных целей. Только вместе мы можем быть сильнее в регионе, а также в отношениях с нашими партнерами в Европе. Поэтому для Грузии и Азербайджана, взаимосвязи и партнерство в транспортировке энергии и во многих других областях являются важным фактором энергетической безопасности и транспортной безопасности. Во время этих двух важных визитов, а также во время визитов других высокопоставленных чиновников, взаимных визитов, эти два важных вопроса обсуждались.

Что касается Среднего коридора, то вы, наверное, знаете, что Азербайджан вкладывает дополнительные средства в расширение железной дороги Баку-Тбилиси-Карс на грузинской территории. Мы выделили около 140 миллионов долларов США на расширение пропускной способности железной дороги с существующей до 5 миллионов тонн, и мы надеемся, что сможем достичь этого показателя в течение года. В то же время мы активно оцениваем будущее сотрудничество в рамках потенциала существующих и планируемых морских портов Грузии. Не хочу что-то говорить до того, как будут достигнуты какие-то результаты, но мы оцениваем серьезно. Мы видим большой потенциал, потому что можем прогнозировать огромный грузопоток по Среднему коридору через Каспий и далее к грузинским морским портам, через Грузию в Турцию, в Карс и так далее. Это нынешняя реальность.

А что касается Черноморского кабеля, вы знаете, что технико-экономическое обоснование этого проекта было начато некоторое время назад, но сейчас мы создали более широкий формат сотрудничества четырёх стран — Азербайджана, Грузии, Венгрии и Румынии. Первое заседание Консультативного совета этого проекта прошло в феврале в Баку, а второе — относительно недавно, по-моему, в прошлом месяце в Тбилиси. Мы рассматривали этот проект с более обширной точки зрения, не только в качестве кабеля через Черное море, но и как транспортный маршрут с морских ветряных электростанций на Каспии в Европу, а также чтобы иметь целостный проект. В отличие от Южного газового коридора, который состоит из трех независимых интегрированных трубопроводов, сейчас мы хотим иметь интегрированные проекты от источника, и, конечно, источник будет также в Грузии до конечных пунктов назначения. И после того, как мы начали это уже формальное сотрудничество, мы стали получать сообщения от некоторых других европейских стран, желающих присоединиться. Поэтому считаю, что этот проект может стать действительно глобальным. У нас уже есть нефть и газ. Почему бы не иметь проект по поставке электроэнергии и прокладки электрокабеля? Европейский Союз решительно поддерживает этот проект, что добавляет нам оптимизма, поскольку председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен присутствовала на церемонии подписания в Бухаресте в декабре прошлого года. Ее присутствие там показывает, что Европейский Союз примет серьезное участие в проекте. И это, вероятно, станет проектом ближайших десятилетий, потому что у нас есть большой потенциал возобновляемых источников энергии в Грузии, в Азербайджане, в том числе в Карабахе, будь то гидроэнергетика или ветряная энергия. Как я уже сказал, с несколькими крупными международными компаниями, известными в области производства возобновляемых источников энергии, мы подписали контракты и меморандумы о взаимопонимании на производство 25 ГВт электроэнергии. Производственные мощности для почти 500 МВт электроэнергии уже строятся. В течение нескольких месяцев мы планируем запустить мощности ещё на 230 МВт. Мы получим более 700 мегаватт солнечной и ветровой энергии максимум к 2025 году, а остальное находится в стадии разработки. Так что у нас большое будущее и мы всегда должны быть вместе.

Хафиз Пашаев: Следующий вопрос – представитель фонда «Наследие» (The Heritage Foundation) США Виктория Коутс.

Виктория Коутс: Господин Президент, я благодарна за искренний прием как в Баку, так и в Шуше. Появилась невероятная возможность. Было бы здорово, если бы я могла понять анализ Дэвида относительно 907-й поправки, так как я в тисках этого вопроса. Если мы посмотрим на путь, который привел Азербайджан в новый век под Вашим руководством и руководством Вашего отца, и посмотрим на новую эру, которая начнется в 2024 году, то Вы упомянули инициативу «Один пояс, один путь». Этот вопрос также задокументирован и иногда создает сильную напряженность между Соединенными Штатами и Китайской Народной Республикой, что может отразиться и на вас. Думаю, для нас совсем не удивительно, что такие страны, как Азербайджан, смотрят и на Восток, и на Запад. В этом контексте мы в США сталкиваемся с такими же вызовами, так как являемся государством и Атлантического, и Тихоокеанского регионов. Если взять США в качестве партнера в плане выбора, то что касается Азербайджана, который движется вперед, думаю, нам следует активнее работать с вами и воздержаться от комментариев по неприятным вопросам, связанным с Китайской Народной Республикой. Это мое мнение и я именно его здесь высказываю.

По мере того, как мы движемся вперед, если рассматривать 907-ю поправку как ненужный и неприятный эпизод в наших отношениях, что конкретно могут сделать Соединенные Штаты для того, чтобы быть избранными Азербайджаном в качестве партнера, для того чтобы стать энергетической супердержавой? И каким на Ваш взгляд, может быть участие правительства и частного сектора США?

Президент Ильхам Алиев: На самом деле, я абсолютно убеждён, что повестка дня двусторонних отношений между США и Азербайджаном действительно очень впечатляющая. То, что мы тут обсуждали по поводу 907-й поправки и некоторых чувствительных вопросов, связанных с формулировками в отношении территориальной целостности Азербайджана, вовсе не означает, что есть какие-то неразрешимые противоречия. Наоборот, с США у нас очень широкая и важная двусторонняя повестка дня. Прежде всего, это касается вопросов, связанных с энергетической безопасностью. США всегда поддерживали Азербайджан в его стремлении диверсифицировать маршруты поставок энергоносителей и помогали нам превратиться в страну, которую Европейская комиссия сегодня рассматривает, как я уже сказал, в качестве панъевропейского поставщика газа. Я прекрасно помню те годы, потому что, когда я работал в SOCAR в 1990-е, я прекрасно осознавал насколько важна поддержка США в реализации проекта трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан. У этого трубопровода было много противников. Была запущена очень мощная армянская и проармянская кампания. Они даже создали общественную организацию, которая называлась, если не ошибаюсь, кампанией BTC. Они писали письма отовсюду, и, к сожалению, некоторые из них сработали. Например, Всемирный банк на год задержал кредитование строительства БТД из-за так называемых экологических проблем. Так они использовали единственный предлог, что это нанесет вред окружающей среде. Хотя BTC работает уже почти 20 лет, не было ни единой капли нефти, которая могла нанести вред окружающей среде. Другими словами, США помогли нам преодолеть эти трудности.

Если говорить о газе. Знаете, мы всегда шутим с американскими партнёрами, что хотя ни одна капля азербайджанского газа не достигнет рынка США, они сыграли важную роль в поддержке концепции Азербайджана по Южному газовому коридору (ЮКГ). В реализации Южного газового коридора было много препятствий, причём препятствий, исходящих из неожиданных источников. Я думаю, это уже не секрет. Но снова предлогом была экология. И на этот раз это были не черепахи, как в случае с BTC, а оливковые деревья. Вы можете сами убедиться в их креативности. На самом деле, группа людей, выражавших беспокойство по поводу черепах при строительстве БТД, была та же, что обеспокоилась судьбой оливковых деревьев в Италии. Дело в том, что мы провели собственное расследование и установили, кто стоит за этой кампанией против Южного газового коридора. К сожалению, у нас были проблемы в общении с предыдущими властями, властями Италии, а также некоторыми местными органами власти. Мы отследили все связи, потому что нам нужно было знать, кто стоит за этой кампанией, и мы нашли их. Наверное, пока преждевременно говорить об этом, но придет время, и всё станет известно. Но то, что произошло потом, я видел по телевидению. Прежде всего, хочу сказать, что Президент Италии, Серджио Маттарелла, оказал большую поддержку и проделал большую работу, чтобы продвинуть процесс вперёд. Потому что пересадка нескольких оливковых деревьев в Италии, в других странах Средиземноморья, происходит регулярно. Итак, в этом случае эти оливковые деревья, к сожалению, были источником больших опасений, и они, кстати, были пересажены, и я уверен, что теперь они в безопасности. Но потом на пресс-конференции тогдашнего Президента США Дональда Трампа и тогдашнего премьер-министра Италии Президент Трамп открыто сказал, что проект следует поддержать. И вот это было поворотным моментом. Сразу же были сняты все опасения по поводу пересадки оливковых деревьев, нам дали добро. Вот как работают Соединённые Штаты.

Возможно, то, что я говорю сейчас, я говорю впервые, но думаю, почему мы должны держать это в секрете? Для чего нужна какая-то двусмысленность. Вы знаете, у нас очень глубокие отношения с Соединенными Штатами. И сейчас, в частности, я получил несколько писем от Президента Байдена, очень позитивных; я получил сообщения от президента, от госсекретаря Блинкена относительно нашей гуманитарной помощи Украине. Азербайджан был одной из двух последних стран, наряду с Турцией, оставивших миссию в Афганистане. Наши миссии были последними двумя оставшимися там и находились в Афганистане с самого начала. Мы были в Ираке с 2003 года. До тех пор, пока не получили уведомление от США о том, что мы можем возвращаться домой. И мы вернулись. Мы находились в Косово ещё до начала процесса признания. Мы сотрудничаем с США в области безопасности, энергетики, торговли, теперь по возобновляемым источникам энергии. Мы надеемся, что американские компании будут частью нашего большого проекта по превращению Азербайджана в источник возобновляемой энергии, потому что доказанные запасы ветровой и солнечной энергии приближаются к 200 ГВт. В отношении резервов ВИЭ в Каспийском море это подтвердила Международная финансовая корпорация. 157 гигаватт энергии ветра только в секторе Каспийского моря, который принадлежит нам. Итак, еще раз, может быть, я немного преувеличиваю, но только для того, чтобы никто не подумал, что 907 и некоторые другие вещи — это мелочь, теперь они кажутся мелочью. Тогда этот вопрос, возможно, был более чувствительным. Но мы всегда должны смотреть на ситуацию шире. Да, могут быть определённые разочарования. Конечно, мы разочарованы постоянными нападками на Азербайджан таких людей, как сенатор Менендес, у которого армянская семья. И он крупный лоббист, не армянский, а антиазербайджанский лоббист. Мы сожалеем, что такой человек, как Адам Шифф, также сеет ненависть к Азербайджану, и теперь он хочет выдвинуть своего рода резолюцию о признании Нагорного Карабаха. Эта резолюция, если она будет принята, будет иметь такое же значение, как и резолюции, принятые Сенатом и Национальным собранием Франции. Мы знаем этих людей. Мы знаем, что их спонсирует армянское лобби. Мы знаем, что, скорее всего, за этим сотрудничеством не всё так чисто. Такое возможно. Но такие люди, как Менендес, Шифф и Шерман, не должны мешать нашим отношениям. Был случай, когда американский посол Мэтью Брайза, который, кстати, был участником последней встречи. Его назначение было заблокировано проармянски настроенными сенаторами, потому что он не был таким уж проармянским и потому что у него была жена-турчанка. Представляете уровень политического сознания этих людей. Видите ли, если человек женат на турчанке, то он не может быть послом в Азербайджане. И дипломатическая карьера Мэтью Брайзы была разрушена. Карьеру человека, проработавшего в Госдепартаменте США как минимум двадцать лет, погубил один проармянский чиновник. Мы, конечно, принимаем всё это к сведению. Но ни Менендес, ни Шифф, ни другие подобные им лица не смогут вмешаться в отношения между США и Азербайджаном. Наши отношения весьма сбалансированы, крепки и основаны на взаимном уважении. И я уверен, что так будет и в будущем.

Хафиз Пашаев: Махмуд Хасан Хан, Центр южноазиатских и международных исследований Пакистана. Пожалуйста.

Махмуд Хасан Хан: Мы испытываем особую привязанность, уважение и почтение к Вам и азербайджанскому народу. Мы высоко ценим Ваши стратегические мысли относительно полной социально-экономической трансформации Азербайджана и успешного освобождения Карабаха. Учитывая, что было задано много вопросов о геополитике, мой вопрос касается геоэкономики.

Ваше превосходительство, нуждается ли Азербайджан в дипломатической помощи Китая в решении проблемы Зангезурского коридора? Потому что многие из этих коридоров являются частью проекта «Один пояс, один путь». В то же время Китай выступил посредником в соглашении между Саудовской Аравией и Ираном, и это событие повлияет на экономику и геополитику региона. Какой Вы видите с этой точки зрения роль Азербайджана на большом евразийском пространстве? Кроме того, хотелось бы узнать Ваше мнение о тенденциях сокращения использования доллара, расширения Шанхайской организации сотрудничества и повышения динамики БРИКС. Благодарю.

Президент Ильхам Алиев: Спасибо. Прежде всего, я хотел бы сказать, что Пакистан и Азербайджан — две дружественные и братские страны. Мы очень благодарны народу и правительству Пакистана — как нынешнему, так и предыдущим — за постоянную поддержку Азербайджана. В отношении нашей территориальной целостности и суверенитета во времена оккупации наших земель, во время войны и после неё ряд высокопоставленных руководителей Пакистана, включая Президента, премьер-министра страны сделали очень чёткие заявления в поддержку Азербайджана. Еще раз хочу попросить вас передать нашу благодарность всем нашим братьям. Пакистан является одной из трех стран, наряду с Турцией и Саудовской Аравией, которые не имели дипломатических отношений с Арменией из-за оккупации, и мы, конечно, это очень ценим. Что касается Зангезурского коридора и, насколько я правильно понял, того как Китай может содействовать, я думаю, что в Зангезурском коридоре есть большой потенциал, и я уже упоминал, что железнодорожное сообщение между Китаем, Кыргызстаном и Узбекистаном уже началось.

Зангезурский коридор имеет большой потенциал и может стать одним из продолжений проекта «Один пояс, один путь», а также может стать частью коридора Север-Юг. Потому что, входя в Нахчыван, он уже имеет железнодорожное сообщение с иранской железной дорогой, по которой можно доставлять товары в Персидский залив. Зангезурский коридор важен не только для Азербайджана и Армении, но я думаю и в мировом масштабе, так как мы ожидаем роста количества грузов, роста объемов грузов. Чем больше у нас дорог, тем лучше. Что касается нас, то в следующем году мы завершим строительство железной дороги, которая была разобрана во время оккупации. Она была распродана на рынке армянами. Она протягивалась от Физули до Зангилана, почти до армянской границы и на 40 с чем-то километров вглубь армянской территории. Если её построить заново, то это будет, конечно, проект международного уровня. Но если Армения будет обставлять проект искусственными препятствиями, то они только проиграют. Ибо сегодня у нас нет проблем с транспортировкой товаров через Грузию, Турцию, морские порты Грузии и Черного моря, через Россию или Иран. У Армении же таких физических связей нет.

Мы высоко ценим роль Китая в нормализации отношений между Саудовской Аравией и Ираном. Кстати, я хотел бы сказать, что Китай и Азербайджан наладили прекрасные отношения. Я неоднократно встречался с Президентом Китая Си Цзиньпином. И во время одной из наших встреч он назвал меня «хорошим другом Китая». Думаю, что только этого достаточно, чтобы продемонстрировать уровень нашего сотрудничества. И, конечно, мы поддерживаем нормализацию отношений между Саудовской Аравией и Ираном. Мы не знаем сути их соглашения, нам это неизвестно, но тем не менее, это очень хорошо. Саудовская Аравия для нас братская страна, страна, с которой у нас прекрасные отношения и мы желаем им только прогресса, стабильности и развития. Как я уже сказал, они не устанавливали дипломатических отношений с Арменией из-за нас. А это много значит. И, конечно, мы желаем стабильности и предсказуемости в Иране, как нашему соседу. Поэтому я думаю, что роль Китая достойна высокой оценки. Что касается Шанхайской организации сотрудничества, то меня, кстати, впервые пригласили на саммит, прошедший в Узбекистане, поскольку, как вам известно, Азербайджан не является членом и даже наблюдателем. Азербайджан имеет статус партнера по диалогу. Тем не менее, Азербайджан был приглашен, и я думаю, что это было очень важно для нас. Потому что мы поддерживаем очень хорошие отношения со многими странами-участницами ШОС. Спасибо.

Хафиз Пашаев: Господин Президент, наше собрание продолжается уже два часа.

Президент Ильхам Алиев: У вас есть список? Я не видел его. Все в ваших руках.

Хафиз Пашаев: Список большой, и есть желающие задать новые вопросы.

Президент Ильхам Алиев: Если вы не устали, я думаю, мы можем продолжить.

Хафиз Пашаев: Илайда Ниджар, Институт зарубежного развития Великобритании.

Илайда Ниджар, эксперт по глобальным рискам британского Института зарубежного развития (ODI) Великобритании: Господин Президент, спасибо, что уделили нам время, и я рада находиться здесь. Мы коснулись многих вопросов, обсудили Средний коридор. Вчера министр цифрового развития и транспорта в своем выступлении заявил, что идея использования Среднего коридора только при наличии проблем неверна. Что, на Ваш взгляд, можно сделать в плане использования и развития Среднего коридора зарубежными партнерами? С Вашего позволения, у меня еще один короткий вопрос. Был задан вопрос об Организации тюркских государств, но хочу спросить еще раз. Учитывая страны-наблюдатели и Северный Кипр, какую роль может сыграть Азербайджан в развитии ОТГ?

Президент Ильхам Алиев: Что касается Среднего коридора, то, конечно, мы полностью поддерживаем этот проект, он обладает большим потенциалом. Думаю, что для нас важно понимать, что мы должны быть не только транзитным маршрутом для грузов, но и использовать эту возможность для стимулирования деловой активности вдоль маршрута. Я считаю, что для всех стран, участвующих в Среднем коридоре, будет важно не только зарабатывать деньги на транзитных сборах, но и использовать эту возможность для стимулирования местного производства. У нас большие ожидания в отношении будущей деятельности свободной экономической зоны «Алят», которая имеет очень прочную правовую основу, а правила зоны, я думаю, должны быть очень привлекательными для инвесторов. Зона находится в процессе завершения, я имею в виду установку первых объектов инфраструктуры. Так что, мы хотим использовать эту возможность и стать местом для производства для большего количества бизнес-возможностей. Принимая во внимание улучшающийся бизнес-климат в Азербайджане, большие реформы в области налогообложения и таможенного администрирования, а также реформы по обеспечению прозрачности всей нашей финансовой системы в целом, я считаю, что есть большой потенциал. Плюс, конечно, географическое положение. Потому что Азербайджан, как я уже сказал, это страна не только коридора Восток-Запад, но и коридора Север-Юг. Мы находимся как раз на стыке. Все транспортные пути открыты, и почти все они полностью модернизированы. Конечно, есть большой потенциал, но опять же, мы хотим смотреть на эти возможности шире, быть не просто транзитной страной, этого недостаточно, а потенциал, я считаю, есть. Что касается Организации тюркских государств, то Азербайджан проявлял большую активность на протяжении всего периода существования этой организации, которая ранее имела иное название. Были времена, когда одни страны были более активны, а другие менее активны. Были времена, когда саммиты проводились нерегулярно. Но Азербайджан всегда был одной из важных, значимых стран. Не случайно декларация о создании Совета была принята в Нахчыване более десяти лет назад. А изменение названия организации также означает изменение её содержания. Мы видим, что все страны-члены организации чувствуют большую потребность в консолидации своих усилий. Поскольку если мы сделаем это, если мы превратим эту организацию в еще более серьезного международного игрока, то, я думаю, от этого выиграют все. Так как у нас обширная география. Некоторые страны обладают богатыми природными ресурсами, в том числе энергоресурсами, в некоторых странах есть сильный военный потенциал, и если мы объединим все эти усилия, то, конечно, мы увидим серьезного игрока в мировом масштабе. Организация может и, думаю, должна стать одним из глобальных силовых центров. Этому способствуют такие факторы, как население, география, транспортные пути, евразийское измерение, энергетические ресурсы, тот факт, что турецкая армия является второй среди стран-членов НАТО. Азербайджанская армия также продемонстрировала, что она очень боеспособна. Если мы объединим все эти усилия, то только выиграем от этого, и, я считаю, что чем ближе мы становимся, чем больше взаимодействуем, тем больше в наших странах понимания того, что так и должно быть. А кроме того, знаете, каждый должен жить в своей семье. Каждому надо жить в своей стране. Это мой подход, конечно. Я уважаю людей, которые живут в других странах. Сейчас в глобальном мире это нормально. Но я думаю, и это мое личное мнение, что каждому лучше жить в своей стране и в своей семье. Итак, это наша семья и мы должны быть в своих семьях. Это естественное пространство для всех нас. А что касается Турецкой Республики Северного Кипра, то они стали наблюдателями в нашей организации, и мы поддерживали это с самого начала и до самого конца. Мы можем только поздравить наших братьев. И, кстати, мы получили некоторые сообщения об этом, сами понимаете, откуда. И мы ответили, что, во-первых, они наши братья. А, во-вторых, они уже являются наблюдателями в Организации исламского сотрудничества, в которую входит гораздо больше стран. Так что, я думаю, что тут есть потенциал, и я наблюдаю больше общего понимания относительно нашего будущего, будущего скоординированного выступления на международной арене.

Хафиз Пашаев: Слово предоставляется Майклу Ричи.

Майкл Ричи, редактор британского издания Energy Intelligence: Спасибо, господин Президент. Вы уже говорили о некоторых интересующих меня вопросах, касающихся Южного газового коридора. Моя сфера деятельности – энергетика. Вы говорили о запасах и коммерческой выгоде. С Вашего позволения, я хочу быть более конкретным. Сколько дополнительного газа Азербайджан может поставить в Европейский Союз к 2027 году на основании Меморандума о взаимопонимании по стратегическому партнерству между Азербайджаном и Европейским Союзом в энергетической сфере, который Вы подписали с президентом Европейской комиссии Урсулой фон дер Ляйен? Это достаточно сжатые сроки, могут ли быть здесь какие-то изменения, учитывая, что Европейский Союз стремится постепенно сокращать использование традиционных видов топлива? В связи с этим, какие дополнительные долгосрочные обязательства должен взять на себя перед вами Европейский Союз?

Президент Ильхам Алиев: Да, вы затронули очень важные вопросы. Долгосрочные обязательства — это важно, потому что у нас много запросов из многих стран. После начала русско-украинской войны мы получили запросы из более чем десяти стран либо на увеличение объёма поставок, либо на поиск возможности начать поставки. А это, конечно, требует дополнительных инвестиций и решения многих технических вопросов. И, конечно, мы должны знать, какова будет продолжительность этого дефицита и каков будет подход к ископаемому топливу в будущем. Потому что Европейский инвестиционный банк больше не финансирует проекты, связанные с добычей ископаемого топлива. Я не хочу комментировать это. Но это то, что мы должны принять во внимание, чтобы не оказаться в такой ситуации: вложить дополнительные миллиарды долларов, чего мы, кстати, не планировали, а потом вдруг кто-то скажет нам «спасибо, до свидания, нам это больше не нужно, у нас есть водород» или что-то ещё в этом роде. Поэтому одним из элементов нашего энергетического диалога с Еврокомиссией является именно то, о чём вы очень правильно упомянули — нам нужна предсказуемость. Мы готовы помочь. Мы уже помогаем. Мы инвестируем дополнительные средства. Мы делаем много других дипломатических шагов, чтобы поставлять в европейские страны как можно больше. И, конечно, мы ожидаем понимания нашей позиции в Европейской комиссии, чтобы мы могли планировать будущее. В целом, мы поддерживаем с Европейским Союзом энергетический диалог, который помимо газа охватывает многие другие области, включая возобновляемые источники энергии и «зелёный» водород. Так что наш портфель действительно очень впечатляет. Что касается конкретных цифр, то мы подписали Меморандум о взаимопонимании по удвоению поставок к 2027 году. Этот объём составит около 20 млрд кубометров. Я думаю, что это абсолютно реально. В противном случае — если бы этот объём показался нам нереальным, мы бы не подписали документ. Если не произойдёт какого-либо форс-мажора, то это абсолютно реально. В 2021 году наши поставки на рынок ЕС составили приблизительно более 8 млрд кубометров. В этом году эта цифра составит 12 млрд. То есть за два года с 8 до 12 млрд. Думаю, что при таких больших скачках к 2027 году этот объём может достигнуть и 20 млрд кубометров.

Вы можете спросить об источниках. Могу ответить. Во-первых, мы ожидаем больше газа с месторождения «Шахдениз». Через четыре года, а может быть, и меньше, мы ожидаем дополнительный газ из новой фазы месторождения «Шахдениз». Мы также ожидаем — уже несколько лет ожидаем, но, надеюсь, что в этом году получим — первый газ с месторождения «Абшерон». В первой фазе разработки месторождения будет добыто 1,5 млрд кубометров газа. А потом нам нужно будет решить вопросы, связанные со второй фазой проекта и рынком сбыта — будет ли это внутренний рынок или международный рынок. Я не хочу докучать вам столь многими подробностями.

Конечно, большой потенциал имеет проект по добыче глубинного газа с месторождения «Азери-Чираг-Гюнешли». Над этим уже активно работают компании BP и SOCAR. Это крупное газоконденсатное месторождение, и когда я сказал 300 миллиардов кубометров, это минимум. Конечно, большой потенциал у месторождения «Умид-Бабек», которое частично разрабатывает сама компания SOCAR, но мы готовы работать и с международными компаниями. И нефтяное месторождение «Карабах», у которого тоже есть потенциал. Это источник газа.

Другим источником является эффективность управления. Это и снижение потерь, и модернизация нашей газораспределительной сети, и возобновляемые источники энергии. Потому что сегодня мы используем минимум около 5 млрд кубометров для производства электроэнергии. Таким образом, если у нас будет достаточно возобновляемых источников энергии, эти пять миллиардов кубометров будут доступны для рынка. Это дополнительно, но здесь мы подходим к проблеме, которую только что подняли в начале. Нам нужны транспортные мощности. Надо расширить TAP. Как я уже сказал, у нас 20% акций, у других компаний, кроме одной, тоже по 20 процентов. Поэтому решение о расширении ТАР должно быть общим. Если TAP не расширить, то газа в нем не будет. ТAP уже сейчас на максимальной мощности. Расширить TANAP проще, поскольку в TANAP присутствуют Азербайджан, Турция и BP. Это сделать легче. Но с TAP дела обстоят сложнее. Нам нужно иметь доступ к Трансбалканскому трубопроводу и иметь возможность поставлять наш газ в страны, которые ожидают его. Если европейские интерконнекторы будут построены вовремя, то к концу этого года мы сможем начать поставки в Венгрию и Сербию. Румыния уже приступила к работам в этом году. Греция, Италия, Болгария уже тоже приступили, в Албании мы находимся на стадии переговоров об инвестициях в газораспределительную сеть. Албания является транзитной страной, но у нее нет газораспределительной сети. Поэтому мы планируем инвестировать значительные средства в создание этой газораспределительной сети.

Несколько дней назад я был в Софии, где присутствовал на торжественной церемонии запуска инициативы «Кольца солидарности», к которому присоединяется и Словакия. Таким образом, если сейчас мы экспортируем в шесть стран, то в течение одного года, если все пойдет по плану и без форс-мажоров, их число может увеличиться до десяти. Вот почему комиссар Симсон говорит, что Азербайджан станет общеевропейским поставщиком, и это еще не конец. Думаю, что если будет рынок и будет достаточное количество интерконнекторов, то география может расшириться, поскольку у нас ещё есть запросы от стран, которые я не упомянул. Например, от балканских стран, а также из других частей Европы. Они также могут стать получателями азербайджанского газа. Так что реальная картина достаточна широка. Но все эти проекты должны быть скоординированы. Если мы не сможем вовремя реализовать проект «зеленой» энергетики, то мы, как бы сказать, затянем все остальное.

Глава американской компании ALG Transportation Фархад Азима: Спасибо, господин Президент. Мое пребывание здесь имеет для меня особое значение. Вы исполнили желание покойного Президента, связанное с этим местом. Это большая честь быть здесь. Узбекистан, Туркменистан и Казахстан имеют все возможности для бесперебойной транспортировки газа по дну Каспия в Баку, а оттуда в Европу. Какие препятствия стоят перед этим проектом?

Президент Ильхам Алиев: Ну, мне сложно сказать, потому что проекты в области газа, инфраструктуры, строительства – это, как правило, проекты, которые инициируются и финансируются теми странами, которые являются собственниками этих ресурсов, как это было в нашем случае. Мы являемся владельцами ресурсов, мы инициировали строительство Южного газового коридора и построим вместе с нашими партнерами при помощи международных финансовых институтов трубопровод протяженностью 3500 километров из Баку в Италию, частично под водой. Это крупные инвестиции, миллиарды долларов, и мы еще не окупили затраты. Всё это — долгосрочные инвестиции, но это было стратегическое решение. И без этого ничего из того, о чем мы тут говорим, было бы невозможно. И замечу только для исторической памяти, что инициатором Южного газового коридора был Азербайджан. До этого было много спекуляций, дискуссий о различных проектах. Я лично много раз участвовал — почти 10 раз — в различных конференциях, международных мероприятиях по Nabucco. Если вспомните, то он также похож на 907-ю поправку. Все о нём уже забыли. Но этот проект не удался. Почему? Поскольку возник вопрос о том, кто за это будет платить? И когда был поднят этот вопрос, все отступили. Поэтому мы инициировали Южный газовый коридор, сделали это вовремя и теперь пользуемся его плодами.

Что касается газа из Центральной Азии, это решение должно быть принято владельцами этих ресурсов; в каком направлении они планируют экспортировать свои ресурсы — на Восток или на Запад. Если они выберут Запад, или если они выберут оба направления, то, конечно, мы в Азербайджане сделаем всё для того, чтобы содействовать реализации. Мы можем предоставить техническую помощь, вроде барж для соединения труб, которые на Каспии есть только у нас. Мы можем предоставить доступ к Сангачальскому терминалу, мы можем предоставить доступ к нашей трубопроводной системе, но решение должны принимать они. Если решение будет принято, то они должны обеспечить и финансовый пакет. Иными словами, корпоративный капитал консорциума, заемные деньги, и кто это будет финансировать. Но даже если спусковой крючок нажат, то вопрос в том, что если все до единого из того, что я сказал, будет выполнено, то что произойдет после того, как газ дойдет до берегов Азербайджана. Как он будет экспортироваться? Каковы будут объемы, каковы будут коммерческие условия между владельцами и потребителями? Поэтому мы можем быть только страной-транзитёром, причём определенно очень справедливым транзитёром. Между прочим, учитывая денежные потоки от нефти и газа, средства, которые мы можем заработать от транзита, не являются сколько-нибудь значительными. То есть это не является вопросом значительной экономической важности. Это вопрос вклада в энергетику, в безопасность и это вопрос помощи нашим друзьям на востоке и на западе. Иными словами, мы не можем инициировать этот проект и не можем его финансировать. Вот почему этого не произошло. Вопрос не ко мне, но, может быть, ваш сосед сможет ответить.

Первый заместитель Председателя Сената Олий Мажлиса Узбекистана, ректор Университета мировой экономики и дипломатии Садык Cафаев: Уважаемый господин Президент, хочу выразить Вам признательность на узбекском языке в Шуше, избранной культурной столицей тюркского мира. Сегодня мы получили большое вдохновение. Вчера, когда меня спросили, задам ли я Вам вопрос, я сказал, что буду слушать. Я очень благодарен Вам за эту встречу. Мы высоко ценим Ваши взгляды, вдохновение и глубокий анализ. Уверен, что каждому из нас было очень поучительно выслушать Ваши оценки, прогнозы и анализ. Два дня назад мы провели в Ташкенте конференцию, посвященную столетнему юбилею гениального государственного деятеля Гейдара Алиева. Я рад, что делегация Милли Меджлиса Азербайджана, которая находилась в нашей стране для наблюдения за референдумом, также приняла участие в этом мероприятии. Главный вывод этой конференции, положившей начало циклу мероприятий до 10 мая в Узбекистане, посвященных наследию Гейдара Алиева, состоит в том, что он был человеком большого влияния и величия. Он обладал тем, что нам всем нужно сегодня – лидерством. Сегодня здесь, в Шуше, мы видим, как сбываются его мечты. Его наследие мы видим в прекрасном и величественном Баку, в силе и духе могучей армии Азербайджана, в возрождении Шуши. Спасибо, что дали нам возможность увидеть это. Пусть навеки сохранится великое наследие Гейдара Алиева, пусть его идеи принесут Азербайджану новые победы. Еще раз благодарю Вас, господин Президент.

Президент Ильхам Алиев: Вы, наверное, понимаете, что нам не нужен переводчик. Наши языки так близки, наши народы так близки, что мы не только понимаем друг друга, но и чувствуем пульс друг друга. Я очень благодарен за то, что вы сказали. Очень благодарен всем нашим братьям в Узбекистане за уважение к памяти Гейдара Алиева. Во время моего официального визита в Ташкент вместе с моим братом, Президентом Мирзиёевым мы открыли памятник в честь Гейдара Алиева в парке, который также носит его имя. Это был воистину праздник нашего братства и дружбы. Мы очень благодарны за это.

Пользуясь случаем, хочу поздравить народ Узбекистана с важным политическим событием — успешным референдумом, который создаст лучшие возможности для развития политической системы, экономического и социального развития страны. Вы знаете, что мы с Президентом Мирзиёевым хорошие друзья, и мы сказали министрам, что будем лично следить за выполнением наших поручений, это уже происходит. Не хочу отнимать много времени, но на самом деле суть и дух сотрудничества уникальны. Как и должно быть между двумя братскими народами, говорящими почти на одном языке и разделяющими одни и те же ценности. Спасибо и добро пожаловать в Карабах.

Хафиз Пашаев: Господин Президент, Вы очень щедры с точки зрения Вашего времени. Заканчивая с вопросами, хотел бы упомянуть одного человека, который присутствует здесь. Вчера он представил короткометражный фильм, посвященный его видению, его переживаниям о Карабахе и встречам с Гейдаром Алиевым. Этот человек – Томас Гольц, и он с нами. Несмотря на то, что по состоянию здоровья он не смог внести больший вклад в нашу конференцию, то, что он сделал, очень ценно, и мы благодарим его за то, что он посетил Шушу, Карабах. Потому что я не помню ни одного журналиста и вообще американца, который до такой степени достоверно знакомил бы американскую общественность с Карабахом и его реалиями. Мы ему очень благодарны. Как я уже сказал, вчера состоялась презентация фильма. Как Вы знаете, когда Гейдар Алиев жил в Нахчыване, Томас был одним из первых, кто побывал там. В этом фильме его самого можно увидеть на заднем плане. Поэтому, Томас, еще раз вам спасибо, и мы были бы рады сфотографироваться с вами.

Президент Ильхам Алиев: Да, с большим удовольствием. Я знаю господина Гольца, мы несколько раз встречались на мероприятиях. Я знаю, насколько он привержен восстановлению справедливости, и одним из элементов восстановления справедливости является то, что он находится в Шуше. Это торжество справедливости. Большое спасибо за все, что вы делаете, и за то, что вы сегодня с нами.

Всем спасибо. Что касается фото, мы можем сделать одно семейное фото и индивидуальные фотографии. Давайте сделаем это на открытом воздухе и выберем хорошее место.

Х Х Х

В заключение была сделана фотография на память.

Х Х Х

Проведение в нашей стране обсуждений с участием мозговых центров в связи с рисками и угрозами, новыми вызовами, с которыми сталкивается Евразия, стало уже традицией. А проведение нынешней конференции в Шуше было важным с точки зрения доведения до внимания международной общественности следов армянского вандализма и восстановительной работы, осуществляемой на освобожденных от оккупации территориях Азербайджана. Нынешняя конференция одновременно может быть расценена как важная платформа с точки зрения проведения обсуждений, касающихся развития связей, возможностей открытия коммуникаций между странами Южного Кавказа в постконфликтный период, рассмотрения сформированной Азербайджаном мирной повестки дня для нормализации отношений с Арменией как основы прогресса, безопасности и благосостояния региона.